Такси заказывали? - Маргарита Ардо (2020)

— И в вечной финансовой заднице, — добавила мама. — Представляю, во что превратилась бы квартира, если бы ею не занималась наша крошка Мо! Наверняка ты поэтому и поднял всю эту бучу, чтобы она не дай Бог не свалила от тебя куда подальше!

Папа с гордой обидой повёл плечом.

— А наша Маруся не такая! Она меня не бросит, как ты! Я ведь всё для неё!!!

— Что, — ехидно спросила мама, — всё — это что? Поставщик грязной посуды и банальных мелодий? Главный разбрасыватель хлама? Философ кислых щей? Конфетно-букетный паразит, вот ты кто!

Папа топнул ногой.

— А ты мещанка! Променяла истинную классику на пошлый джаз! Отчизну, полную берёз и пронзительной глубины на вечное шоу Голливуда! Предательница! Ты, Элла, предательница! Во всём!

Мама хрипло рассмеялась и выдала смешанную американо-русскую тираду сленга и неприличностей. Гадалка Катерина меланхолично затушила сигарету и пошла в ванную. А я взглянула с усмешкой на знакомую аллегорию скандала и отправилась в свою комнату. Кстати, родители и не заметили.

Вот так всегда: что бы ни происходило, они переводят на себя. Капризные дети, а не мама с папой… Я прикрыла дверь к себе, выдохнула и заперла дверь на щеколду. Сегодня мне плохо, завтра будет лучше. Но я совершенно точно, как Мюнхаузен вытащу себя за шкирку из любого болота. За волосы не буду, их жалко, укладка ещё держится…

* * *

Я долго не могла уснуть и смотрела на экран телефона, светящийся слишком ярко в тёмной комнате. Ждала, что он позвонит или напишет? Я тянулась к мессенжеру и зависала. Нет, ведь он же слышал, что я хотела про любовь… А бриллианты я теперь вечно буду ненавидеть! До аллергии, как на лилии и устрицы.

Постучали.

— Я сплю, — недружелюбно буркнула я.

— Маруся, ну, ребёнок, — запричитал папа. — Открой.

Я нехотя вылезла из постели, тыцнула на щеколду и пошла обратно в кровать. Папа за мной. Осторожно прикрыл дверь. Вздохнул выразительно и со всем трагизмом уселся на край моей кровати.

— А я денег достал на ремонт, — заискивающе сказал папа.

— Угу.

— Мы не только зимний сад, а зимний дворец тут сделаем. Вообще можно будет жить, как королям!

— Угу.

— Ты правда считаешь меня эгоистом? — грустно спросил папа. — Я же на самом деле люблю тебя, ребёнок! Ты украсила мою жизнь!

— Слюнями на концертном фраке?

— Ну что ты! Ты же такой солнечный, нежный человечек! Если бы ты знала, как я тобой горжусь! Та такой котёнок наш прекрасный. Думаешь, что серьёзный, а на самом деле, такая милая воздушная зайка… Понимающая, умница вообще! Ты — самое лучшее, что я создал в этой жизни…

Я открыла глаза и высунула нос из-под одеяла. Папа у меня был красивым. Ещё совсем не седым, с высоким лбом, копной волнистых волос, тонким аристократическим носом и пальцами музыканта, ну да, плечи широкие, статный, но нежный. Ему бы принцев в сказках играть… Впрочем, он в жизни играет. Временных. Наверное, потому и так нравится всем его женщинам. А для меня он просто папа, в футболке и спортивных штанах, с печально намотанным на горло шарфом.

— У тебя горло болит? — спросила я.

— Так, немного. А на днях ответственный концерт, — вздохнул он. — Нельзя заболеть.

— Ты горло пополоскал? — хрипло спросила я.

— А ты?

Папа сграбастал меня в охапку.

— Ребёнок, я тебя сильно люблю. Прости, если я дурак!

— И я тебя люблю, — выдохнула я папе в шею. — Скажи, мужчина сильно обидится, если он тебе замуж, а ты скажешь, что не надо торопиться?

— Не смертельно. Если сильно, значит, тебя не достоин. Или ты опять что-нибудь типа «из жалости» сказала?

— Нет-нет-нет! — Замотала я головой. — Просто понимаешь, он только развёлся, и я подумала, вдруг он не серьёзно… Как ты…

— А разве я не серьёзно? — округлил глаза папа, потом снизил градус выразительности. — Ну ладно, с кем-то и просто телесных утех ради… Какие-то они все… не твоя мама…