Никак не меньше - Анна Тодд (2017)

Сестра Норы болтает про виноградники, бенефисы, упоминает симфонический концерт, которого ждать еще целый месяц. Я киваю, Нора умудряется вставить пару словечек. Стейси говорливая. Я успел опустошить тарелку, наложить добавки и снова все до крошечки подобрать. Нора спрашивает, наелся ли, я киваю, и в ту же секунду Стейси встает из‑за стола и тащит торт. Даже не торт, а чудо какое‑то: мраморно‑шоколадное произведение с зефирной глазурью.

Подозреваю, что это – дело рук Норы. Она кивает.

– Ничего вкуснее не пробовал, – восторгаюсь я.

– Да, София у нас – отменный кулинар. Я раньше не понимала, почему она отказалась от медицинского колледжа. Туда так сложно попасть, а ее уже брали. Когда сестра заявила, что хочет печь кексики, я решила, что она у нас имбецилка. – Стейси бьет по мозгам с такой милой улыбкой, что даже не знаешь, в какой момент жахнет.

Закатив глаза, Нора ловко парирует:

– Что поделать, в семье хирургов и без меня хватает. – Перед ней стоит пустая тарелка, и она пьет уже третий бокал вина. Постойте, или четвертый?

Хочется, чтобы всем было хорошо и комфортно, и у этой семейки сложилось обо мне самое благоприятное впечатление. Между тем атмосфера в комнате накаляется. Мы словно идем вчетвером по канату. Стоит одному оступиться – и все полетят в тартарары.

– Согласен, она отличный повар. – Я поднимаю бокал, точь‑в‑точь Ди Каприо в «Гэтсби». Нора переводит на меня игривый взгляд и закусывает губу. – Я до сих пор под впечатлением. С ней вместе работает моя соседка, Тесса. Так она говорит, у них еще ни одного кулинара так быстро не повышали в должности.

Продолжаю восхваления. Помню, как‑то раз я назвал ее «пекарем», и она восприняла это с зубовным скрежетом.

В разговор вступает Тодд.

– Я помню, Софи, ты с самого детства была чумовой поварихой, днями напролет пекла пирожки. – Он делает большой глоток красного вина. – А однажды она заставила меня выложить двадцать баксов за один‑единственный пирожок! – Зять смотрит на Нору с гордостью. Должно быть, он дельный парень, если не постеснялся отдать ей должное на публике.

– Хитрюга, – поддразниваю я, пихнув ее в бедро. Она берет под столом меня за руку и сплетается со мной пальцами.

– Они с моим братцем вечно придумывали мошеннические предприятия по отъему денег, – умиленно воркует Тодд. – Как‑то раз попросили купить им тележку, чтобы с нее торговать. – Тодд настоящий мастак ворошить прошлое Норы, в котором мне не было места.

Отпиваю немного вина, понимая, что этот бокал будет последним. Я просто не наберусь смелости попросить добавки.

– А давно вы знакомы с Норой? – обращаюсь к Тодду.

За него отвечает Стейси.

– Норе тогда было десять. Они познакомились, когда мы стали встречаться. Мы любим друг друга со школы. – Стейси берет мужа за руки, и тот переводит взгляд на меня. Нора рассказывала, что у него была сестричка, и они с ней дружили. Не помню, как ее звали. Педра? Но вот про брата она ни разу не упоминала. Может быть, я не расслышал?

– Правда, нам понадобилось какое‑то время, чтобы разобраться в своих чувствах, – указывает Тодд, словно желая напомнить Стейси о том, что и они несовершенны, как бы ей ни хотелось создавать подобную видимость. – Нора с моим братом были очень близки, – добавляет он, не сводя с меня глаз.

– Как и мы, – добавляет Стейси, чмокая мужа в щечку. – Мы с Амином неразлучны с самого первого дня.

Нора натирает мне пальцем ладонь. Жаль, что нельзя остаться наедине на пару минут. Мне бы хотелось кое‑что прояснить.

– А когда вы возвращаетесь в Вашингтон? – спрашиваю я, не обращаясь конкретно ни к кому из супругов.

К моему удивлению, отвечает не Стейси. Она вдруг притихла и сидит так уже несколько минут.