Ничего больше - Анна Тодд (2017)

Я чувствовал себя прекрасно, а Дакота стала замечать, что соседский пухлый мальчик стал гораздо стройнее. Проблема была в том, что сверстники не оценили моего преображения. Я похудел слишком сильно и совсем не накачал мышцы – и так «жирный Лэндон» превратился в «тощего Лэндона».

Сначала я был слишком толстым, потом слишком худым. Что бы я ни делал, ничто не могло избавить меня от издевательств этих придурков. Но как только я перестал с этим бороться, моя жизнь стала легче.

– О чем ты думаешь? – прервала мои размышления Дакота.

Она прижалась ко мне и склонила голову на мою грудь. Отпила еще воды и поставила стакан на стойку.

Но на вопрос она все еще не ответила. Я даже не знаю, что сказать.

– Ты хочешь снова быть со мной?!

Опять поднять эту тему или подождать и посмотреть, в какую сторону она направит разговор?

Я тоже отпил воды и решил притормозить. Боялся сболтнуть какую-нибудь глупость. Мне не всегда удается правильно оценить ситуацию и почувствовать, что и когда говорить. Я не из тех крутых парней, которые могут, облокотившись на стойку, переосмыслить и забыть все, что было, а потом просто взять подругу за руку и убежать в закат, чтобы жить долго и счастливо до конца дней своих, йоу.

Даже в насмешке над собой я не очень-то изобретателен.

Я боялся смотреть ей в глаза, так как волновался, что она скажет мне в ответ. Я чувствовал себя кретином.

Несомненно, это одна из тех вещей, в которых я виню своего отца. Я терпеливо ждал момента, когда смогу получить свое, упрекнув его в том, что он умер слишком рано и не успел научить меня, как быть мужчиной. Хотя эта мысль и мелькнула в моем мозгу, я знаю, что она иррациональна и несправедлива. Отец не виноват, что мне не хватает напористости, но мне хочется возложить ответственность на кого угодно, кроме себя.

Будь рядом со мной мужчина, который бы поговорил со мной о моих подростковых проблемах и объяснил, как вести себя с женщинами, я бы знал, что сказать. Я слишком зацикливаюсь на всем – это, должно быть, вина отца.

– Лэндон, – нежно произнесла Дакота с придыханием, как будто готовилась принять какое-то решение.

А я просто сидел, разочарованный в себе и запутавшийся в поисках виноватых.

– Дакота.

Она повернулась ко мне. Я аккуратно пригладил ее волосы, играя пальцами с густыми локонами. Несколько часов, а возможно, и несколько дней жизни я провел таким образом, пытаясь успокоить эту девушку. Я всегда очень любил ее волосы. Дакота ухватилась пальцами за рубашку на моей спине, и я почти услышал хруст ткани. Никогда больше не буду гладить рубашки под бдительным руководством Тессы.

Она немного перестаралась с крахмальным спреем.

Дакота прижалась ко мне еще крепче, и я наклонил голову, чтобы поцеловать ее в макушку.

Она вздохнула на моей груди и тихо проговорила:

– Я устроила ужасную сцену.

Я обнял ее одной рукой, другой оперся о стойку.

– О боже, так неловко получилось. Конечно, вы с Норой не встречаетесь.

Моя рука напряглась. В том, как она это сказала, кое-что показалось мне странным. Она полагает, что если я обнимаюсь с ней на кухне, то не могу завести роман с Норой, потому что это не в моем характере? Или мысль, что такой зануда, как я, встречается с кем-то вроде Норы, кажется ей смешной и несуразной?

В любом случае, напомнил я себе, меня это не должно волновать. Я не пытаюсь окрутить Нору и убежден, что она не имеет абсолютно никакого желания встречаться со мной. Она ест таких парней вроде меня на завтрак. Мне нужно перестать о ней думать. Уже перестал.

Дакота подняла голову с моей груди и заявила:

– Чувствую себя отвратительно.

– Потому что выпила слишком много или потому что устроила сцену?

– Тьфу, – пробурчала она у меня на груди.

– И то, и другое?