Гэн, посмотрев на свой сэндвич – два куска влажного хлеба и кусок жирного мяса (еще вопрос, чье это мясо?), призадумался, так ли уж он голоден. Оказалось, что очень голоден. Он отвернулся от Роксаны и господина Хосокавы, опасаясь, что измажет губы оранжевым жиром. Но Гэн не успел осилить и половины сэндвича, как подошел один из парней, в бейсбольной кепке. Мало-помалу переводчик начинал различать этих мальчишек. Вот у этого к бейсбольной кепке приколот значок с Че Геварой; у другого на боку висит нож; у третьего – на шее, у самого горла, болтается дешевая ладанка со Святым Сердцем. Некоторые были очень высокими, другие очень маленькими, у некоторых только-только пробивались усики, кто-то был весь в прыщах. Мальчишка, которого Гэн приметил с самого начала возле Роксаны, тонкими чертами лица походил на изображения Мадонны. А парень, который подошел к нему сейчас, говорил на таком безграмотном испанском, что Гэну пришлось изрядно постараться, чтобы разобрать: его хотят видеть командиры.

– Прошу меня извинить, – сказал переводчик по-английски и по-испански, снова завернув в бумагу свой ужин и осторожно положив сверток под стул в надежде, что, когда он вернется, все будет на месте. Особенно ему хотелось попробовать пирога.

Командир Эктор делал карандашные пометки в блокноте, старательно выводя каждое слово.

– Имя? – спросил командир Альфредо человека, сидящего на красной оттоманке возле камина.

– Оскар Мендоса. – Человек вытащил носовой платок и вытер рот. Он только что прикончил кусок пирога.

– Документы есть?

Господин Мендоса вынул бумажник, нашел там водительское удостоверение, кредитную карту, фотографии пяти дочерей. Эктор занес в блокнот всю информацию, включая и домашний адрес. Командир Бенхамин взял фотографии и стал их рассматривать.

– Род занятий? – спросил он.

– Подрядчик. – Господину Мендосе очень не понравилось, что они записали его адрес. Он жил на расстоянии всего лишь пяти миль от этого дома. Он собирался предложить свои услуги по строительству завода, который, как ему было сказано, господин Хосокава планировал здесь открыть. Вместо этого ему пришлось спать на полу, разлучиться с женой и дочерями – бог знает, на какой срок, – и гадать, пристрелят его или не пристрелят.

– Здоровье?

Господин Мендоса пожал плечами:

– Нормальное вроде. Я ведь здесь.

– А вы точно это знаете? – Бенхамин вспомнил, каким тоном разговаривал с ним доктор, когда несколько лет назад он приехал в город со своим лишаем. – Патологии есть?

Господин Мендоса взглянул на него так, словно его спрашивали о внутреннем устройстве его наручных часов.

– Понятия не имею.

Гэн встал позади них и ждал, а они продолжали свои расспросы, интересные разве что тем, сколь невразумительные ответы они за собой влекли. Командиры решили продолжить отсев заложников. Они пытались выяснить, не может ли кто-то еще некстати умереть. Кончина аккомпаниатора заставила их поволноваться. Притихшая было толпа на улице при виде завернутого в скатерть тела снова начала вопить.

– У-бий-цы! У-бий-цы! – скандировали люди.