Другое лицо - Ронда Бэйс (2011)

Она замерла, вдруг выныривая в реальность и с ужасом осознавая, что, поддавшись чувствам, совершила непоправимое.

Надо было срочно что-то делать! Но она не знала, что именно!

Подхватив платье и натянув его на грудь, Джулия сердито посмотрела на Клода.

– Извините, мистер Райан, но мне надо идти! – сказала она, поворачиваясь, чтобы сбежать.

– Нет, постой! – Он схватил ее за руку и развернул к себе. Глаза его метали молнии. – Как долго ты хотела мучить меня, Джулия?! – спросил он, и в голосе его отразилась боль. – Как долго?!

Джулия распахнула глаза.

– Вы что-то путаете, мистер Райан. – Она решила идти до конца, хотя и понимала, что, наверное, уже слишком поздно. – Я совсем не знаю вас.

– Прекрати! Как ты можешь?!

И столько горечи прозвучало в его голосе, что сердце Джулии будто сжало холодными тисками.

Как она могла?

Как могла так долго обманывать его? Как могла обманывать мать?

Только сейчас вдруг Джулия поняла, сколько горя принесла близким ей людям своим безрассудным поведением.

Жажда мести затмила ее разум, руководила ее поступками. И она поддалась ей, пойдя по пути наименьшего сопротивления.

Но теперь… теперь она вдруг осознала, что натворила.

И поняла, что ей нет прощения.

– Прости, – прошептала она. – Мне надо идти.

Неожиданно Клод отпустил ее руку.

– Иди… Иди. Ты свободна.

И она пошла.

Одинокая и беззащитная. Натворившая столько дел, что теперь не знала, как все исправить.

Клод долго смотрел ей вслед, пока изящная фигурка не скрылась за деревьями. И даже когда это произошло, он еще долго стоял, в задумчивости глядя туда, где еще несколько минут назад видел свою жену.

Он был уверен, что Джулия мертва, что ее больше нет. И боль, с которой он просыпался по утрам, не проходила, навевая грустные воспоминания и заволакивая горечью начинающийся день.

И тут…

Слишком сильное потрясение.

Надо что-то делать.

Клод тряхнул головой, отгоняя наваждение. Все казалось сном, и Клод не знал, кошмар это или то, о чем он всегда мечтал.

Джулия стала другой. Нет, она оставалась Джулией, но все же была другой.

И осознание этого сковывало его чувства.

Клод не знал, что произойдет дальше, но одно сознавал точно: его жизнь изменилась, потому что Джулия жива, и он должен разобраться в себе во что бы то ни стало.

Но как же это сложно!

Хотя никто и не говорил, что будет легко.

Клод пробирался сквозь толпу гостей, не в силах сосредоточиться на том, что творилось вокруг.

– Что с тобой?

Кто-то схватил его за рукав, заставляя обернуться.

Он замер как вкопанный, взглянул на женщину, стоявшую рядом с ним, узнал Марису.

– Пойдем. – Схватив ее за руку, Клод потащил Марису за собой. – Нам надо поговорить.

– Но будет не очень вежливо, если мы уйдем сейчас, – попробовала сопротивляться она.

Мариса почувствовала – что-то случилось, и испугалась, потому что неожиданно ощутила страх, неприятным холодком прокатившийся по спине.

– Будет невежливо, если мы поговорим прямо здесь, – прошипел Клод.

И она сразу поняла, что потери неизбежны.

Камилла вошла в гостиную.

Ей вдруг показалось, что должно произойти нечто очень важное.

Она остановилась, обвела растерянным взглядом комнату, задержавшись на фотографии Джулии.

Камилла взяла снимок, внимательно вгляделась в улыбающееся лицо дочери… Какая-то неясная еще мысль пронзила ее. Словно разгадка чего-то очень важного была у нее в руках.

Вернувшись в спальню, Камилла достала старые фотоальбомы и начала разглядывать снимки, перелистывая страницы.

Вот Джулия пошла в школу. Вот они с Джудит пришли домой, и у Джудит разбит нос, а зеленые глаза озорно блестят.

Камилла замерла.

Глаза Джудит. Они всегда были зелеными… И манера разговаривать…