Конечно, не обошлось и без разговоров о храбрости наших святых отцов, у которых при себе отчего-то оказалось оружие, и, как выяснилось, Божьи слуги умели им пользоваться. Как скромно признали отец Витор и отец Арн, ранее они служил в армии, ну, а мастерство, как известно, не забудешь и не пропьешь. Что касается мечей, то их везут в один из храмов Зайроса – мол, тамошним священнослужителям оружие тоже иметь не помешает, потому как в те храмы самый разный народ заглядывает, и некоторые явно не с благими целями, а для защиты веры иногда нужно и силу применить, особенно когда слова святых молитв не доходят до затуманенных мозгов...

Это объяснение вполне устроило моряков, но я, глянув на мечи, которые отец Арн уносил в свою каюту, только что головой не покачала: пусть в оружии я разбираюсь не очень хорошо, но то, что эти простые с виду мечи выкованы прекрасным мастером и стоят невесть какие деньги – это понятно сразу. О подобном оружии мечтают многие воины, только вот далеко не всем оно по карману, вернее, приобрести его могут считанные единицы. Такие мечи отвести в Зайрос лишь для того, чтоб в наскоро построенном храме отгонять пьяниц и воров? Скажите об этом кому другому, а не мне.

Казалось бы, все хорошо, умело преодолели очередную опасность, матросы улыбаются, шутят, вспоминают кто и как отбивался от морских псов... Только вот непонятно почему капитан по-прежнему хмурится. Впрочем, он всегда недовольный... А может, наш капитан опасается того, что морские псы могут вернуться? Ой, видеть вновь эту оскаленную рожу мне никак не хочется! Как вспомню эту милую собачку – от страха дыхание перехватывает! Понятно, что нет смысла расспрашивать хмурого капитана об этих страшилищах, или о том, что его сейчас так тревожит – под горячую руку еще пошлет меня куда подальше, а, значит, надо действовать по-другому.

Держа в руке небольшую глиняную баночку, подошла к капитану.

– У вас глубокие царапины на лице и шее. Надо смазать...

– Не надо!.. – отрезал капитан. – Заживет все, как на... Хм, неважно.

– Капитан, я бы не стала настаивать, но опасаюсь, что в ваши раны могла попасть грязь или еще какая-нибудь гадость. Не хватало еще, чтоб раны воспалились. Считайте, что я действую в своих интересах. Вам еще корабль вести до берега, и мне бы не хотелось, чтоб какая-нибудь ерунда могла помешать...

– Да делайте вы, что хотите!.. – махнул рукой капитан. – Только побыстрей.

– Вам придется немного потерпеть...

В этой баночке у меня было очень хорошая мазь, только вот при нанесении на ранки она обжигала, словно крапива, а если учесть, что у капитана хватало царапин, как мелких, так и довольно глубоких, то терпеть ему придется долго.

Аккуратно смазывая кровоточащие царапины на шее капитана, я негромко спросила:

– Простите, возможно, я не имею права задавать вам этот вопрос, но не могу отделаться от ощущения, будто вас что-то беспокоит. Это связано с морскими псами? Если честно, то я при виде их несколько струхнула... Они не вернутся?

– Не знаю... – буркнул капитан. Я уже хотела, было, задать ему еще один вопрос, но, похоже, и у капитана было желание высказаться. – Мне вообще кажется странным, что морские псы покинули палубу, причем едва ли не разом. Обычно они так не поступают, дерутся до последнего.

– А что может быть тому причиной?

– Обычно они так поступают, если чувствуют опасность.

– Какую?

– Не знаю, но мне все это совсем не нравится...

Больше капитан ничего говорить не стал – похоже, решил, что и без того сказал вполне достаточно. Ну, раз такое дело, то я вернулась к своим раненым, тем более что работы с ними мне еще хватало.