Лес за стеной - Анна Жнец (2020)

— Я выпила таблетку, — Эсса подала ему домашние тапки, — да, выпила таблетку. И чувствую себя лучше, — она бросила на нас с Раххан внимательный взгляд.

Гостиная на сороковом этаже поражала масштабами. Потолок поддерживали четыре квадратные колонны. Между двумя расположился диван — белый с красной подушкой: точь-в-точь пятно крови на брачной простыне.

— Можешь положить сумку сюда… да, положи сюда, — Эсса показала на круглый журнальный столик. Брусок синего пластилина затесался между белоснежными чашками со следами кофе на ободках.

Раххан покачала головой:

— Мне не тяжело.

Эсса прищурилась. Задумчиво поднесла руку к губам. Под её ногтями я заметила грязь — синие комки.

Редкие стены, не занятые панорамными окнами, были увешаны работами Эссы — чуть безумными картинами из пластилина, который любящий муж доставал ей с большим трудом из свободных стран. Меня они, признаться, пугали. Примитивные сюжеты напоминали рисунки ребёнка: прямоугольники небоскрёбов и привычные статуи, выполненные очевидно небрежно. Откровенно говоря, я бы опасалась засыпать рядом с человеком, создающим на досуге такие шедевры.

Всё это — картины на стенах, диван с подушкой, похожей на пятно крови, навязчивая, режущая глаз белизна — вместе с жутковатой хозяйкой перечисленного великолепия рождало в душе тревожное чувство. Мы словно очутились внутри одной из пластилиновых работ Эссы.

Альб вздохнул и пригладил волосы. Скрипнул натёртый до блеска паркет. Эсса исчезла за неприметной дверью, затем вернулась с дымящейся кружкой в руках. Предложила мужу и, когда тот отмахнулся, пристроила её на столике рядом с пустыми товарками.

— Видит Серапис, я не хочу вас наказывать, — покачал головой брат и прошёлся между колоннами: три шага вперёд, три — обратно. Вытянулся, уперев руки в бока. В окне за его спиной десятки небоскрёбов горели, словно свечи на праздничном торте.

— Не хочу, но мой долг убе…

— Часы остановились, — ни с того ни с сего сказала Эсса, и все инстинктивно взглянули на стену — единственный свободный от картин кусочек пространства между стеллажами.

Альб нахмурился:

— Да, действительно. Однако…

— Сколько… сколько сейчас времени? — перебила его жена.

Альб раздражённо потёр лицо. Поднёс к глазам левую руки и резко выдохнул.

— Посмотри, я оставил часы на прикроватной тумбочке, — повернулся к нам и…

— Их там нет.

— Заур и бесы! Ты дашь мне?..

— Их нет в спальне, — продолжила Эсса спокойно, словно провидица в трансе или умственно отсталый ребёнок, — нет на кухне, нет на твоей руке. Ты их потерял? Скорее всего. Да, скорее всего, ты их потерял. Уже вторые за месяц.

— Эсса! Я их не терял! — Альб побагровел.

О Всесильный, лучше бы она его не злила, учитывая, кто попадётся под горячую руку.

— Ты нашёл то кольцо с турмалином?

— Я… Нет.

— Должно быть, соскользнуло с пальца, когда мыл руки. Да, вероятно, так оно и было. Надо купить новые часы. И новое кольцо, да. И новый блокнот для заметок.

Сосредоточенная, она опустилась на диван и сложила руки на коленях, словно примерная ученица. Подол чёрного платья собрался складками на полу. Оно, это платье, было просторным, как накинутая на плечи скатерть, но с воротником тугим настолько, что, казалось, расстегни его — и увидишь наливающуюся на шее отметину.

Альб посмотрел на жену, на нас, нахмурился и сказал:

— Дорогая, выйди. Ложись, я скоро.

Что ж… пришло время для наказания.

В груди, за рёбрами, стало гулко и пусто. Колени обмякли.

«Сейчас», — с дрожью подумала я и на миг возненавидела сестру: это она втравила нас в очередную историю, закончившуюся таким образом.

Эсса, блуждавшая в глубине мыслей, взглянула на мужа с выражением, будто забыла, что в комнате она не одна.