Последняя тень - Анатолий Махавкин (2020)

К счастью, далеко идти не пришлось. Пока мы обменивались дурацкими репликами, жимуинцы успели подойти вплотную к Кряжи и начали разворачиваться в боевой порядок. Три десятка здоровенных конников в блестящих латах на огромных всхрапывающих тварях, покрытых белой чешуёй брони. У каждого всадника имелась длинная пика и небольшой круглый щит. В данный момент пики опускались вниз, чтобы проткнуть назойливую букашку, осмелившуюся стать на дороге.

Чуть позади панцирных кавалеристов тяжёлые пехотинцы снимали со спин прямоугольные щиты и поудобнее перехватывали секиры на длинных рукоятях. Доспехи пехоты были попроще, чем у коников, что и неудивительно: одни-то ехали, а другие — топали на своих двоих. И да, солдаты казались слишком высокими и массивными, как для приземистых щуплых жимуинцев.

Думаю, в этот раз никто не собирался вести переговоры и заниматься прочими глупостями. Всадники выстроились в одну линию, а пехота за их спинами стала широким полумесяцем и закрылась щитами. Сначала меня проткнут пиками, а после — изрубят секирами.

Я сбросила плащ и Пена легко выскользнула из ножен.

— Я — страх, — тихо сказала я.

Конники двинулись вперёд, увеличивая скорость с каждым шагом. Настоящие металлические башни, несущиеся на меня.

— Я — ужас, — сама себя не слышала из-за лязга, топота и фырканья коней.

Пехота двинулась вперёд, напоминая стену из чёрной стали.

— Я — кошмар, — дрожь прошла, и земля под ногами качнулась. Раз, другой. Поднялась и пошла вперёд.

— Я — Тень Чёрной Волны!

Глава 11

В КОТОРОЙ Я УЗНАЮ МНОГО ИНТЕРЕСНОГО, НО БЕСПОЛЕЗНОГО, СПЛЮ, ОБЕДАЮ, ВНОВЬ СПЛЮ И ВООБЩЕ, ВЕДУ СЕБЯ, КАК ЗАПРАВСКАЯ БЕЗДЕЛЬНИЦА

— Не тягнется, — проворчал белобрысый солдат и упираясь ногой в плечо трупа, потянул ещё раз. — Зараза!

По моей просьбе (воспринятой, как приказ) он и его товарищ пытались снять шлем с головы мёртвого всадника. Получалось плохо. Отчасти потому, что шлем придерживался кожаным ремешком, развязать который у балбесов не хватило ума.

— Перережьте, — посоветовала я, цокая зубами. Чёртова дрожь и не думала уходить, даже после десяти глотков Чёрной. Только возникло весьма неприятное ощущение, будто я балансирую на самом краю бездонного провала.

Рыжебородый вытащил из ножен короткий кинжал и глухо сопя принялся пилить неподатливую полоску кожи. Мимо прошёл сержант, посмотрел на своих разгильдяев и открыл было рот. Перевёл взор на меня, закрыл рот, почесал затылок и пошёл дальше. И то верно. Лучше продолжаете обирать трупы, пока ещё есть время.

Лоус, который нахохлившись сидел рядом, протянул мне деревянную миску, где плескалось нечто зелёное, смердящее свежим навозом. Я попыталась взять предложенное, но пальцы так дрожали, что я едва не разлила содержимое чаши. Зельевар молча поднялся и придерживая меня за затылок, влил в рот свою вонючку. Нёбо тотчас заледенело, а зубы словно обратились сосульками. Потом отвар ухнул вниз по горлу и в затылке закололо. Дрожь начала медленно проходить. Лоус поставил чашку на землю и вытер кровь, хлынувшую из моего носа.

— Такими темпами, — проворчал он, — ты не протянешь и недели.

— Не твоё дело, — отмахнулась я. — В следующий раз добавь больше лишайника. В конце боя всё стало мутным, как в тумане.

Солдаты сумели стянуть шлем и теперь стало понятно, почему все пришельцы так старательно прячут лица.

— Это — не жимуинцы, — сказала я и поднялась, — Эй, зельевар, ты такие рожи видел когда-нибудь?

— Позволь мне обойтись без этого, — сухо отрезал Лоус. — От вида трупов меня просто выворачивает. А тут их…

Итак, рослый светловолосый и белокожий мужчина, в возрасте двадцати пяти, или около того. Глаза голубые с красным отливом. То ли последствия смерти, то ли солдат перед боем накачали какой-то дрянью. Черты лица идеальные, насколько это вообще возможно. Не мой тип, но знала кучу баб, которые просто млели от подобных красавцев.