Слёзы любви - Мира Майская

— Княгиня, даже не говори. Хорошо будь по твоему, — Хват натянул на меня ещё одну шкуру.

— А ты из западных кривичей? — подумалось может он маму мою, знал.

— Нет, княжна, я словен. Жена моя из кривичей, встретил свою Лелю, обженился и остался здесь, не в какую она родителей не хотела оставлять, старенькие они у неё были.

Сидела размышляла, о том что он так любит жену, что покинул ради неё родное племя. Смогла бы я так, ради Сверра всё бросить? Сомневаюсь в себе, но зато твёрдо понимаю, чтобы я не делала, всё сравниваю с тем, как бы поступил конунг, чтобы сказал конунг гётов.

— Скажи, ты отчего меня, то княжной, то княгиней зовёшь? — повернула к нему голову.

Вспомнилось, что и Хор так меня называл.

— Все уж знают, ты будущая княгиня, отец тебя во главе оставит. От того и путаемся.

Страшно стало, как я во главе? Никогда я о таком не думала, да и отец мне такое не говорил.

Ещё какое-то время мы говорили о том как укрепить оборону Плескова, а потом я уснула.

Проснувшись, голова моя лежала на плече Хвата. Глаза открыла, уже светло и люди вокруг все проснулись, но сидели тихо.

— Что-то случилось? — оторвала голову от плеча дружинника.

— Нет, княжна, всё благополучно. Выспалась хоть? — Хват, привстал.

— Да, благодарю. Поедим каши и выйдем в обратный путь.

— Да, так и сделаем, — был его ответ.

Мы вернулись в город, к большому удивлению люда. Городские смотрели на меня, удивлялись, перешёптывались. Но как сказал позже Хват, они люд был рад, что княжна их не бросила.

Я не стала откладывать, и принялась за стройку крепкой стены вокруг города, нашлись люди среди кривичей, Хват привел плотников и лесорубов. Рассказала новому другу, именно другом я его и считала, о том какой вижу стену. А видела я её по примеру стены в поселении варягов. Стену стали возводить, но и старую я оставила, приказав между ними копать ров, так мне думалось будет надёжнее.

Ров копать начали, благо снег ещё не лёг, я каждый день приходила и помогала копать. Правда толку с меня было мало, Хват посмеивался над моими усилиями, но по доброму. Мне нравилось с ним вести беседы, он поддерживал все мои начинания.

В первые дни студеня[1] пришло известие от воеводы, князь Владдух в одном из сражений с князем словен Младеном. был ранен. Дружина с князем и воеводой, возвращаются, но из-за ранения отца медленно.

Предчувствие меня не обмануло, я очень сильно переживала за отца.

Чтобы не терять время, когда вернётся отец, наперёд набрала в лесу корений и сухих листьев, чтоб отвары и натирки для леченья князя делать. В это раз Хват сопровождал меня, помогая в тяжёлом выкапывании.

С первым снегом, дружина вернулась в Плесков, уставшей и поредевшей. Отца везли в телеге, и как только я завидела приближение воинов, бросилась со всех ног навстречу.

Перед моими глазами в телеге, накрытый шкурами, весь покрытый испариной, лежал отец. Было видно, он не в себе. Мои руки дрожали, я с трудом себя сдерживала, когда князя заносили в дом.

Я осмотрела рану, промыла настоем, и сделала повязку с натиркой, что сама изготовила по заветам бабули Дорте. Постаралась напоить отца настоем, жар снимающий. Так возле отца и уснула.

Поздняя осень — зима, поселение варягов.

СВЕРР

Возвращался я неспешно, никто не ждет, Ясина спит вечным сном.

Ничего уж не радовало, отказался пировать о удачном договоре с Рёриком. Нет, рядом ясных глаз, так с добротой и вниманием смотрящих на меня.

Рабыня, что я вёз с собой, была доброй и веселой девицей, всю дорогу она видя моё хмурое лицо, пыталась приободрить меня. Понимал, она не виновата в моей потери, а потому не злился на её вопросы.

К поселению подъехали, я почти не сводил глаз с кургана.

— Князь, а кто в том кургане? — это Озара.