Слёзы любви - Мира Майская

— Я чувствовал, но до обряда не был уверен. Видел напугалась, потому и не трогал тебя, до поры.

Вновь я замолчала, обдумывая его слова.

— Сейчас не пойду, отца не оставлю, да и скоро снег ляжет. Как дороги встанут зимой, тогда и схожу.

— Как скажешь гриве, — он согласно кивнул головой.

— А гриве замуж могёт пойти? — это молчавший до этого воевода, обратился к волхву, чем удивил меня.

— Да, могёт и дети её гриде будут, — Селезар тоже удивился, посмотрел на воеводу.

— У княгини, дети княжичами будут, — воевода не унимался.

— Гердень, давай я сама решу, кем будут мои дети.

Воевода недовольно сжал рот, но замолчал, пронзая меня взглядом.

Волхв перевел взгляд с меня на воеводу и обратно, на губах появилась у ухмылка.

— Княжна, скажи, что ты затеяла? Почему Хвата снарядила этим заниматься, иль мне не доверяешь? — он о стройке, что я затеяла.

— Гердень, доверяю и для тебя у меня дело есть. Хват занимается стройкой стены, то для обороны города. А ты воевода займешься обучением дружины, как и чему учить, я скажу.

— Пойду я, — волхв поднялся с лавки.

— Скажу одно гриве, ты затеяла большие изменения, и я их одобряю. Только они не спасут тебя, ты уж призвана богами, вступила на дорогу, что тебе они выбрали.

Сказал и пошёл на выход.

— Пусть так, но что смогу сделаю, — проговорила ему вслед.

Волхв вышел, оставил нас вдвоем с Герднем. Мне не понравилось, как он смотрит на меня и я тоже встала.

— Ясина, погоди — воевода попытался остановить меня.

Нахмурив брови я села вновь на лавку, посмотрела на Герденя, нас отделял широкий стол. В гриднице мы были вдвоем, что мне совсем не понравилось, негоже незамужней сидеть с мужчиной вдвоем.

— Гердень говори, что хотел, мне идти надо.

— Ясина скажи, ты еще не присмотрела себе пару? — произнес так и не отрывая от меня взгляд.

— Нет, не до этого мне и не думала даже, — я вновь нахмурилась.

— А ты присмотрись вокруг, разве мало достойных рядом.

— Воевода не любо мне, что ты не прямой дорогой ходишь, а кругами какими-то.

— Я добра тебе только желаю, князь как поправится, так и продолжим разговор, — произнёс не громко, встал и сделал шаг ко мне ближе, заставив тем, поднять на него глаза.

— Ясина, я клянусь тебе в верности до своей смерти. Клянусь, что буду верным тебе.

Неожиданные для меня слова, при живом князе, клясться в верности мне, пусть я и дочь князя.

— Пусть будет так, Гердень, я верю тебе. Зайди завтра, я расскажу тебе, как тренируются варяги, вместе порешаем, чего мы от них можем перенять.

— Добро Ясина, добро.

Он вскоре ушел, а я пошла к отцу, впереди был ещё долгий путь к выздоровлению. Но я верила, князь Владдух сильный. он поднимется, встанет на ноги.

Прошел студень, наступил сечень[2], мы стояли с отцом обнявшись у ворот Плескова, я уходила в Кривитеск, то была дальняя дорога.

— Доча, со мной всё ладно. Обо мне не беспокойся. Будь осторожна в пути, как с делами управишься и с гриве поговоришь, возвращайся.

— Да, отец, и ты не волнуйся, чай не маленькая уж, шестнадцатое лето идёт. Всё выполню и домой. Весточки буду отправлять, ты отец не перетруждайся, меч пока не бери, рану только расшевелишь.

Мы обнялись, и я сев на коня, выехала вместе с дружинниками за ворота.

[1] Гриве — верховный жрец. Жрецов высшей касты кривичи называли чуть иначе — гриве , подразумевая, что грива — это шея, которая соединяла голову (бога) с телом (народом). Гриве жили в священных рощах, позже священном городе, и показывались народу всего лишь несколько раз в году, что придавало ореол таинственности. А еще хорошо работал и эффект ожидания. который позже с успехом использовали цари, императоры и вожди народов. Высокий сан обычно передавался по наследству, и только если гриве не имел детей, то место мог занять кто-то из более низкой касты.