Тысяча порезов - Энн Малком

— Человеческие существа не созданы для того, чтобы быть счастливыми, — добавил парень после вдоха. — Мы сами все портим, вместо того чтобы позволить сделать это окружающему миру. Так что, в твоих глазах, я могу быть виновным, ведь мне было бы не так больно, если бы она просто рассталась со мной.

Кристиан уставился на Харриса. На него смотрели одни из самых больных и отвратительных ублюдков в мире. Люди, которые совершали ужасные поступки. Никогда еще на него не действовал пристальный взгляд мужчины, говорящего о любви.

— Лучше бы я убил ее, — прошептал он. — Если бы ей пришлось умереть, если бы я не мог этого предотвратить, мне хотелось бы сделать это самому. У меня было бы больше времени с ней, пока она еще дышала. Я бы не пропустил ни одной гребаной секунды ее сердцебиения. Мне было бы наплевать на то, что случится со мной после, лишь бы у меня был последний из ее моментов на этой земле. Но кто-то отнял это у меня.

Внезапно он перестал быть похожим на ребенка.

Черт, он не был похож на человека.

Он встал. От скрежета стула по полу слезились глаза.

— Кто-то украл это у меня, — повторил парень, переводя взгляд с одного мужчины на другого. У обоих были годы впереди, но каким-то образом он заставил Харриса почувствовать себя гребаным ребенком. Его нервировало, когда на него так смотрели.

— Ты зря тратишь время, думая, что это был я, — сказал Кристиан. — Но ты просто делаешь свою работу, и, если у тебя это хорошо получается, ты достаточно скоро поймешь, что это не я. Но я сделаю все, что в моих силах, и выполню вашу работу лучше, чем вы. Я сам найду воров, которые забрали самую важную вещь в моем мире. А потом посмотрю, как они испустят свой последний вздох. Именно я покончу с их жизнью.

Харрис знал, что тот говорит серьезно. Знал, что какая бы доброта, невинность ни были в этом мальчике, они давно исчезли. Теперь тот стал мужчиной. Он был состоявшимся человеком. И в конце концов ему придется его уничтожить. До того, как он станет еще более опасным, чем сам Дон.

Глава 2

Двадцать пять лет спустя

Сиенна

Он пристально смотрел на меня.

Весь последний час.

Я заметила, что он смотрит на меня ровно пятьдесят девять минут, пятьдесят пять секунд назад. Потому что невозможно не заметить, когда такой мужчина пялится на тебя. А потом отслеживать минуты и гребаные секунды.

Как и я, он сидел один. Перед ним стоял бокал красного вина и тарелка с едой. К которой он не прикасался.

Я также сидела перед целой тарелкой еды, к которой не притронулась. Наполовину полный «Олд фешен» я заказала, потому что без алкоголя невозможно пережить целый час, когда горячий парень пялится на тебя. И заказала бы еще стаканчика четыре, но мужчина следил за каждым моим движением, а мне не хотелось, чтобы он думал, будто я здесь для того, чтобы напиться в одиночку в полдень вторника.

Я пришла со своим набором для выживания в одиночестве: телефоном, книгой и парой контрактов, которые мне нужно было просмотреть. Все это, как и моя еда, были нетронуты. Даже немного неловко, потому что безумно увлеклась этой книгой, а контракты действительно нужно прочесть в срочном порядке, и еще я умирала с голоду. Хоть я и носила дорогую обувь, одежду и получала очень приличную зарплату, жила в хорошей квартире в Нью-Йорке, но все равно была не совсем в том положении, чтобы оставить на столе нетронутую тарелку пасты за тридцать долларов. Кроме того, это была лучшая паста в городе, так что это своего рода гастрономическое преступление.

Но когда мужчина с таким взглядом пялился на тебя, ничего нельзя поделать, кроме как подчиниться ему.

Подчиниться.

Я так хотела сделать это.