Тысяча порезов - Энн Малком

Но поскольку я была сверху, я контролировала ситуацию. Видела, как мышцы его шеи напряглись еще сильнее, наблюдала, как изменилось выражение его лица, говоря, что он в нескольких секундах от того, чтобы кончить в меня. Я также знала это, потому что до моего собственного освобождения оставались считанные мгновения. Когда я сжималась вокруг него, он взорвался. Внутри меня.

То, чего никогда не делал ни один другой мужчина.

Я принимала противозачаточные, потому что была уверена в том, чего хочу. Или чего не хочу. Никогда ничего не оставляла на волю случая.

Но дело не в этом. Все дело было в интимности. То, что я дала этому человеку. То, что у него теперь будет всегда, несмотря на то, что потом произошло, когда машина остановилась в пункте назначения.

Я обрушилась на него еще раз, впиваясь ногтями в его плечи и в экстазе откидывая голову назад.

Запрокинута она была недолго. Его рука сомкнулась на моей шее сзади, он притянул меня так, что наши лбы соприкоснулись, я наблюдала за ним, пока он опустошал себя внутри меня.

Он заявлял на меня свои права так, как никогда не заявлял ни один мужчина.

И такого никогда больше не будет.

Теперь я принадлежала ему.

Глава 3

— Встань на четвереньки. На кровати. Раздвинь ноги.

Его голос был хриплым. Низким. Нежным и твердым одновременно.

Мое тело горело от усилий, через которые он уже заставил меня пройти. Я не думала, что смогу выдержать еще один оргазм. Мое тело готово было развалиться на куски.

Но я встала на четвереньки. Раздвинула ноги. Полностью раскрыла себя перед ним. Я была голой. Покрытая следами от его пальцев. Зубов. Губ.

Я уже выставила себя напоказ перед ним. Когда ехала на нем в машине, я контролировала ситуацию в первый и последний раз. Он не дал мне ни минуты передышки, не позволил мне сделать ничего.

И мне это чертовски понравилось.

Моя киска пульсировала, болела и была полна им. Я не была уверена, что она выдержит его.

Но он не хотел мою киску.

Это стало ясно, когда кровать прогнулась, и он скользнул руками по коже моих ягодиц, пальцем проник внутрь…

Прямо в задницу.

Я судорожно втянула воздух, низкий стон вырвался из моего горла.

Его пальцы были влажными, покрытыми чем-то, готовя меня. Это не первый раз, когда я делаю что-то подобное, но это было давно. Он — я все еще не знала его гребаного имени — был большим. И я уже знала, что он так просто не сдастся.

Поэтому наклонилась к нему, мое тело дрожало от предвкушения. Он не заставил меня ждать. Не заставил умолять. В машине я умоляла.

И меня это бесило, но в то же время нравилось.

Я издала низкое шипение, когда он врезался в меня, заполняя единственное место, на которое он еще не претендовал.

Вот что он делал.

Заявлял на меня права.

Уничтожая.

Каждый гребаный дюйм.

***

— Расскажи о себе.

Приказ.

Это было сказано в пустоту, которая жила между нашими обнаженными, потными, измученными телами.

Я была истощена.

Каждая мышца болела, а горло горело от звуков, которые я издавала всю ночь.

Всю гребаную ночь.

Наверное, было около трех часов утра, потому что ночь казалась густой, чернильной, тяжелой.

Мы лежали на кровати. Каким-то образом добрались сюда. Его простыни были прохладными, гладкими и шелковистыми. Дорогими.

Они пахли им. Мной. Нами.

Это первый раз, когда он заговорил со мной.

Да, он разговаривал, пока мы трахались. Но это был не разговор, это было нечто совершенно другое. В этих разговорах мы не узнавали друг друга получше.

Этот человек жил в другом мире. И я не говорила об очевидном, экстравагантном богатстве. Я говорила о темноте в его глазах, когда он приказал мне встать на четвереньки. И то, как трахал меня с уверенностью, жестокостью, доминированием. Без колебаний. Не спрашивая разрешения.