Еретик. Книга 2 - Вера Золотарёва, Наталия Московских (2021)

Один раз он не запомнил, как обидел Элизу. Помнил лишь, что сказал какую-то колкость, и девушка убежала, не попрощавшись. Почувствовав, что что-то не так, Гийом беспомощно пришел к ней, желая мира. Он не выдержал бы, если б потерял ее.

Глядя на обессиленного и пристыженного графа, лицо которого теперь напоминало кожаную маску натянутую на череп, Элиза согласилась выслушать его и, когда он сказал, что не помнит тех грубостей, что наговорил ей, она – милостью Божией – поверила.

– Что я сказал тебе? – сокрушенно спросил Гийом. – Прошу, помоги мне вспомнить, я ведь был не в себе!

Элиза вздохнула, подавив неприязнь.

– Ты сказал, что мы никогда не сможем близко общаться, потому что я ведьма, и то, во что я верю – ересь. Что по правилам ты должен был бы сдать меня инквизиции, и то, что ты не делаешь этого – милость, которую я должна ценить, а не возмущаться возникающими противоречиями, и не рассчитывать ни на что большее.

Гийом слушал ее с искренним ужасом. Даже в пересказе он понимал, что эти слова причиняют Элизе боль.

– Я… такое сказал? – беспомощно переспросил он.

– В точности, – поморщилась Элиза.

– Если я еще хоть раз скажу тебе что-то подобное, можешь отвесить мне звонкую оплеуху! – с жаром произнес Гийом, попытавшись слабо улыбнуться. – Знай, что я никогда, слышишь, никогда не стал бы даже думать ни о чем таком!

На его счастье, Элиза пошла на мировую. Опасаясь наговорить очередных гадостей, Гийом поспешил уйти.

«Но почему я это сказал?» – в ужасе продолжал думать он. – «Потому что это… правда?» – Несмотря на отвращение, которое вызывали у него эти колкие слова, он попытался честно спросить себя об этом, и понял: – «Нет! Это не правда! А что же тогда?» – Он крепко задумался. – «Это… искаженная правда!» – А затем на него снизошло озарение: – «Это просто то, чего она боится!»

Так странно! Неужто это значило, что он может уловить чужой страх, и что-то внутри подталкивает его облечь этот страх в колкие слова? Почему?

Гийом недоумевал, однако, зная об этой особенности, дал себе слово впредь следить за языком.

За несколько зимних месяцев он успел привыкнуть к странностям.

Весна же принесла перемены во Францию, и перемены эти не обошли стороной небольшое графство Кантелё близ нормандского города Руана. Ввиду вновь развернувшихся военных действий между Англией и Францией, король призывал на службу крупных землевладельцев, и всех, кто обладал достаточно высокими дворянскими титулами. Пока что лишь для обсуждений планов и оценки расстановки сил, но не было никакой гарантии, что неожиданно не начнутся бои в северных регионах и не придется немедленно перейти от рассуждений к действиям.

Земли семейства Кантелё находились в прямом подчинении у короля Иоанна, и избежать этой повинности было невозможно. Когда весть об этом дошла до графства, Гийом попросился ехать вместе с отцом – а то и вместо него. Однако и старший граф, и графиня, и сам Гийом понимали, что благородное намеренье останется лишь намереньем. Брать с собой в подобную поездку молодого человека, не обладающего ни дипломатическим, ни военным опытом, было бы неразумно. Как неразумно было бы и отправлять на войну единственного наследника целой семьи, рискуя навсегда оборвать род, а принадлежащие ей земли – оставить без управления.

Стоя у ворот и обнимая мать, тихо плачущую и машущую вслед уезжающему в сопровождении свиты супругу, Гийом де'Кантелё сам не понимал, грустит или радуется – ведь у него находились причины и для того, и для другого.

Отныне он стал хозяином своей земли.

Помолившись о благополучии отца и о его успешном возвращении домой, Гийом с внезапной собранностью взялся за исполнение свалившихся на него обязанностей, словно они были для него не бременем, а сбывшимся желанием.