Еретик. Книга 2 - Вера Золотарёва, Наталия Московских (2021)

Гийом смотрел на него растерянными, округленными от непонимания глазами. В них уже застыл призрак страшной боли, которую он, казалось, еще не мог осознать до конца. Через миг он опустил глаза на свою грудь, словно пытался понять, почему ему так… непривычно. Из груди торчала рукоять ножа, все еще сжимаемая рукой учителя. Этот нож он для чего-то брал с собой, когда собирался в Руан. Теперь он знал, для чего. Казалось, это его деяние было начертано на Небесах.

– Прости меня, мой друг, – качая головой, прошептал Ансель. – Но это единственное, что я мог сделать. Инквизиция будет существовать вечно, но ты не достанешься ей уже никогда. Твоя душа свободна.

Ансель почувствовал, что дрожит, слезы сдавили ему горло.

– А… Анс… – попытался произнести Гийом, но вновь подавился собственной кровью. Рука, которой он сжимал плечо Анселя, потянулась к ножу, но хватка ее ослабла, и рука безвольной плетью упала по шву. Лицо исказила гримаса агонии.

Не в силах больше смотреть на это, Ансель, мучительно сморщившись, резко провернул нож в его груди, и звук этого поворота был, воистину, самым страшным, что он услышал в своей жизни. Горячая кровь умирающего ученика заструилась ему на руки, проливая на его душу вечное проклятие. С губ Гийома сорвался отрывистый короткий стон, тут же смолкший, однако Ансель знал: этот звук навсегда запечатлеется в его сердце. Он будет терзать его всю жизнь.

– Я спасу твою душу – даже ценой своей собственной, – содрогаясь от душивших горло рыданий, прошептал Ансель, опуская вмиг обмякшее тело ученика на пол. Глаза Гийома остекленели и застыли, сохранив изображение боли, предательства и удивления. – Прощай, мой друг…

Резким движением он вырвал нож из раны. Ярко-алая кровь брызнула на каменный пол молельни.

Позволив себе потратить еще несколько мгновений на то, чтобы закрыть глаза юноши рукой, Ансель распрямился и не сумел удержать слезы, заструившиеся по его щекам, когда он убегал.

***

Не выдержавшие натиска ворота распахнулись, впуская во двор городскую стражу под предводительством судьи инквизиции.

Кантильен Лоран шествовал через владения графа де’Кантелё решительно и воинственно.

– Никому не позволяйте уйти! – приказал он своим подчиненным. Сам же он стремительными шагами направившись ко входу в здание. Помощь в том, чтобы сориентироваться здесь, ему не требовалась. Она понадобится ему уже внутри особняка, чтобы найти секретное помещение, которое – он теперь понял это – было одним из перестроенных по указу Гийома де’Кантелё. Однако это был не склад с оружием и не комната с припасами. Это должна была быть молельная комната для мерзких, богопротивных ритуалов, которые проводил Ансель де Кутт.

«Прямо у меня под носом», – не уставал злиться на себя Лоран. – «Как я мог проглядеть это? Как мог так упорно не замечать? Воистину, Господь наказывает меня за грехи – собственные и моей семьи».

Войдя в особняк, Лоран преградил путь перепуганному слуге. Тот замер в ужасе, упал на колени и перекрестился.

– Помилуйте и простите, Ваше Преосвященство! Клянусь, я ничего не делал, чтобы прогневать вас и Господа!

– Где молельная комната? – строго прорычал Лоран, не обращая внимания на причитания слуги. – Где твой хозяин?

– Я… не знаю… клянусь, Ваше Преосвященство, я не знаю, где граф…

– Покажи мне молельную комнату.

– Молельную… Ваше Преосвященство, я не имею понятия…

Лоран закатил глаза.

– Есть помещения, в которые граф не велел заходить некоторым слугам?

Казалось, несчастный крепко задумался.

– Д-да… граф Гийом допускал туда не всех, только некоторых…

– Ты знаешь, кого туда допускали?

– Да, Ваше Преосвященство. Молю вас…

– Веди к этим помещениям. А после назовешь мне имена всех, кто был к ней допущен, включая членов семьи графа, и поможешь их разыскать и собрать.

Слуга энергично закивал.