Еретик. Книга 2 - Вера Золотарёва, Наталия Московских (2021)

– Интересно, почему так? – поинтересовался Ренар.

– Не знаю. Возможно, смогу понять, если найду соответствующие книги и смогу проникнуть в их культуру, верования, принципы…

– Верования их тебе на кой черт сдались? – буркнул Ренар.

– Верования людей могут многое объяснить в их поведении, – покачал головой Вивьен. – И не нужно так напрягаться, мой друг. Я ведь не собираюсь перенимать их кредо и провозглашать их догматы. Я хочу лишь изучить.

Ансель заинтересованно наблюдал за беседой своих учеников. Сам он говорил очень мало, однако позиция Вивьена относительно чужой веры всерьез заинтересовала его.

– Ренара можно понять, – смиренно произнес он. – Для инквизитора ты удивительно гибко относишься к иным верованиям, кроме истинных, христианских. Это необычно.

Вивьен пожал плечами.

– Среди инквизиторов много строгих приверженцев того убеждения, что любые иные верования опасны. Но я считаю, что их можно рассматривать как элемент чужой культуры. Это помогает проникнуть в мысли людей и понять, что их заставляет верить в заблуждения. Проникнув в чужую культуру и поняв ее, проповедники истинной веры могли бы снискать больше сторонников.

Анселя искренне изумили позиции молодого инквизитора. Воистину, это отделение полнилось неожиданностями.

– Ты мыслишь смело, всегда хочешь постичь суть, – сказал он. – Ты задаешь себе вопросы, которые многие не осмеливаются задавать. Похвальная черта, Вивьен, но не следует давать ей волю – по крайней мере, у всех на виду, – улыбнулся Ансель почти заговорщицки. Вивьен вернул ему улыбку.

– Именно что – нечего говорить такое у всех на виду! Плохой пример подаешь другим чересчур пытливым христианам, – вмешался Ренар.

Ансель и Вивьен снова переглянулись, снисходительно улыбнувшись. Похоже, Ренар несколько потерял нить их разговора, слишком увлекшись куриной ножкой, о которой он мечтал полдня.

‡ 1354 ‡

Кантелё, Франция

Год 1354 от Рождества Христова

– Ты только посмотри, какие прелестные юные голубки! Эй, красавицы!

Услышав оклик, явно относившийся к ним с сестрой, Элиза нахмурилась и ощутила, как напрягается все ее тело. То, что другие селянки могли принять за лестное господское внимание, показалось ей дурным знаком и вызвало невольное отвращение. Элиза зашагала быстрее и потянула Рени за рукав, не удостоив окликнувшего ее юношу даже поворотом головы.

– Будто сама златовласая Изольда ожила и вновь ходит по земле! Что бы ей делать в этом пропащем месте? – продолжали навязчиво кричать вслед.

Элиза поняла, что теперь обращаются именно к ней. Ей никогда не нравилось, когда ее сравнивали с другими женщинами, это вызывало в ней вспышки ярости, поэтому, услышав сравнение, она все же развернулась и воинственно вздернула подбородок. При этом она крепко держала сестру за локоть и не позволяла отойти ни на шаг. Рени не разделяла ни ее беспокойства, ни ее раздражения. На двух приближавшихся к ним юношей в дорогих одеждах она поглядывала с нескрываемым интересом. Если она и чувствовала, что сложившаяся ситуация несет в себе опасность, то это лишь восхищало и отчего-то раззадоривало ее. По крайней мере, горящие азартным огнем зеленые глаза Рени говорили именно об этом, вызывая в Элизе острое негодование.

На молодых людях, по веянию последней моды, были короткие жакеты, едва опускающиеся ниже пояса, с широкими вставками, чтобы сделать плечи иллюзорно шире, ботинки с очень длинными носами и обтягивающие штаны. Элиза не была сведущей в светской моде, поэтому подобное сочетание находила диким и совершенно нелепым – особенно вкупе с не слишком привлекательными тощими, аристократически-бледными лицами и совершенно не соблазнительными сальными улыбками двух шевалье.