Еретик. Книга 2 - Вера Золотарёва, Наталия Московских (2021)

Вивьен сглотнул подступивший к горлу ком и кивнул. За время рассказа он сумел по-настоящему погрузиться в то, что произошло здесь двадцать семь лет назад. Пусть Жозефина Байль преподносила Анселя де Кутта… то есть, Анселя Асье как вероломного злодея, еретика и почти что дьявольского сына, Вивьен понимал, что сердце его невольно сочувствует обоим участникам этой трагедии.

«И ведь даже не еретический догмат так исказил его восприятие. Это сотворили с ним родители-фанатики, которые всю жизнь учили его одному: ты сможешь искупить сам факт своего рождения, лишь если проживешь жизнь совершенного и не позволишь себе ни одной людской слабости. С шести лет они прививали ему эту мысль. Как он мог действовать иначе? А Люси Байль… Боже, смилуйся над душой этой бедной девушки и даруй ей вечный покой!»

– Я все думала, – печально и ядовито усмехнулась Жозефина, – почему после этого меня не умертвили ни мор, ни война, ни голод… моего мужа забрала чума, моя дочь умерла от горя. Я одна продолжала жить, храня в сердце эту ужасную историю. – Она посмотрела на него в темноте, и Вивьен почти телесно ощутил на себе этот взгляд. – Теперь я понимаю, зачем Господь сохранил мне жизнь. Чтобы я смогла поведать эту историю вам, господин инквизитор – как бы вас ни звали. Теперь у вас есть доказательство преступления Анселя Асье, и вы сможете наказать его по всей строгости.

Вивьен не ответил.

– У вас будут еще вопросы ко мне, брат Бенедикт? – спросила Жозефина.

– Нет, мадам, – смиренно кивнул он. – Вы рассказали мне все, что я хотел услышать. Теперь я смогу вернуться не с пустыми руками. Благослови вас Господь.

Жозефина отрывисто кивнула, развернулась и направилась прочь, вскоре пропав в ночи, словно призрак, которого там никогда и не было.

***

Кантелё, Франция

Год 1355 от Рождества Христова

«Ох и засиделась я здесь», – задумчиво глядя в окно, рассуждала Фелис, – «ох, и засиделась!»

Пригладив рукой вьющиеся черные волосы, тронутые легкой сединой, она с тоской вздохнула и вновь подперла рукой щеку, упершись локтем в стол. За окном стояла сырая холодная зима. Почесав кончиком ногтя едва заметную горбинку носа, Фелис тепло улыбнулась, глядя на раскинувшийся перед домом пейзаж земли Кантелё. А за окном на землю падали редкие снежинки. Большинство из них тут же таяли, но некоторые все же оставались ненадолго лежать на дороге, покрывая весь обозримый мир белым тонким слоем, как мука покрывает свежий хлеб, только что извлеченный пекарем из печи.

«Все-таки хорошо, когда есть окошко», – подумала Фелис, и улыбка ее стала немного шире. Они с дочерью и племянницей некоторое время усиленно откладывали деньги, чтобы сделать такое большое окно в общую комнату и иметь возможность любоваться опушкой леса, полем, луной по ночам, а также не испытывать недостатка в свете.Оставлять все это было немного жаль. Однако…

«Дождусь весны, чтобы стало тепло – и пора», – сказала себе Фелис.

Она окинула взглядом родной дом: деревянные стены, окно, стол, печь, расставленную повсюду утварь, висящие на балках амулеты, пучки трав, небольшой светильник с подставками на несколько свечей и две двери – в комнату девочек и в ее собственную. Они специально доплатили плотнику, чтобы поделить помещение надвое, сделав из одной комнаты две, и иметь возможность не стеснять друг друга круглые сутки.