Еретик. Книга 2 - Вера Золотарёва, Наталия Московских (2021)

Люси содрогнулась от рыданий, захлестнувших ее в тот же миг. Закрыв руками лицо, она покачнулась от одолевшего ее отчаяния. Ухватившись за стену ближайшего дома, она заплакала навзрыд, и в душе ее билась лишь одна мысль: «Боже, что же я наделала!»

И никто в целом мире не сумел бы утешить ее сейчас.

***

Люси не видела Анселя несколько недель, и за это время сумела ощутить, каково жить в настоящем аду. Наконец она поняла, что больше не может выдерживать эту боль в одиночку, и ей необходимо было поговорить с кем-то, кому она доверяла, а ни с матерью, ни с отцом она не была достаточно близка. У нее был лишь один человек, которому она могла доверить свое горе – ее дядя, брат ее отца Бернара Байля Арно Сикре.

Она явилась в его сапожную мастерскую в разгар дня, уронила голову на руки и сквозь рыдания выложила ему все, как исповеднику. Дабы помочь ему прочувствовать всю тяжесть своих страданий, Люси рассказала дяде обо всем, о чем говорил ей Ансель. Каждое слово, которое она запомнила, каждое имя, которое он называл ей – все это вновь и вновь разрывало ей сердце и заставляло слезы градом катиться по ее щекам.

Арно любил племянницу, он выслушал ее с сочувствием и попытался утешить. Он даже позволил ей несколько дней провести в его доме и оправиться от горя, сообщив ее родителям о том, что Люси немного погостит у него.

– Ничего, моя девочка. Чертовы катары затуманили разум твоему Анселю, – сердечно произнес он перед тем, как она заснула. – Поверь, их еще настигнет кара Божья, в этом можешь быть уверена. А тебя Он уберег и не позволил вступить на путь этой мерзкой ереси.

Тогда Люси не понимала, о чем говорит ей дядя, но одно то, что он не осудил ее за любовь к еретику, немного успокоило ее разбитое сердце.

О том, что Арно Сикре работает на инквизицию, Люси не знала. Ни мать, ни отец никогда не говорили ей об этом – да она и не была уверена, что он посвятил их в эту деталь своей жизни.

Как-то проснувшись среди ночи, Люси услышала за дверью тихое перешептывание. Окончательно сбросив с себя узы сна, она крадучись добралась до двери и приникла к ней ухом. Первое, что она разобрала, повергло ее в ужас: непривычно стальным, чеканным голосом ее дядя произнес слово «катары».

– Они ничего не подозревают. Нужно нагрянуть как можно быстрее, пока они ни о чем не догадываются.

Следом дядя назвал своему собеседнику несколько имен, среди которых Люси с замиранием сердца услышала «Асье».

– Я сообщу мессиру Фурнье, – отозвался его собеседник.

– Не затягивайте, – поторопил дядя Арно. – Даже если он не сможет явиться лично, рекомендую вам произвести арест как можно скорее. Я так понимаю, у них близится церемония посвящения – они возвысят нового совершенного. Вам известно, что я уже видел их еретические церемонии. Тогда, семь лет назад, с Белибастом… – Он предпочел не договаривать, в голосе его зазвучало искреннее отвращение.

– Тогда, семь лет назад, мессир Фурнье был вами доволен, – вкрадчиво отозвался его собеседник. – Мы придем за ними завтрашней ночью. Мы не склонны недооценивать ваши суждения, господин Сикре. Вы делаете богоугодное дело.

– Я давно понял, что помощь Святому Официуму – мой долг.

– Вы мудрый человек.

На этом разговор завершился, и Люси поспешила вернуться в кровать, однако сомкнуть глаз этой ночью уже не смогла.

Наутро, сказав дяде, что хочет немного прогуляться, она, изобразив прежнюю мрачность, вышла из его дома и отправилась бродить по городу. В душе ее клокотал страх. Она боялась, что люди инквизиции будут следить за ней, но, похоже, ее персона их не интересовала.

В голове Люси все еще не укладывалось то, что сотворил ее дядя.

«Он ведь обрек их всех на смерть! Всех… и Анселя тоже. И виновата в этом я».