Еретик. Книга 2 - Вера Золотарёва, Наталия Московских (2021)

– Кем он был? Ансель.

– Сыном кузнеца, который относился к своему оружию, как к искусству. Он делал воистину прекрасные вещи, как и его отец и отец его отца. При этом он умел обращаться с оружием и учил этому сына – не ради боев, но ради умения показать красоту своих творений. Эти творения дали имя его семье. При этом глава семейства был против, чтобы его творения использовали во зло. Катары, – Жозефина усмехнулась, – были странными людьми.

– Имя, которое оружие дало семье… как оно звучало?

– Асье[3], – полным горечи голосом отозвалась Жозефина. – Вашего еретика, как бы он ни называл себя сейчас, раньше звали Ансель Асье.

***

Каркассон, Нижний Город, Франция

Год 1328 от Рождества Христова

Люси Байль с трепещущим сердцем шла по мосту через реку Од. Она старалась не бежать, хотя невольно шла все быстрее, и ноги ее были готовы оторваться от земли.

«Если б только тюрьма моего тела отпустила ангела, томящегося внутри, я бы смогла взлететь подобно птицам и воспарить над облаками!» – думала она, вспоминая слова человека, от одной мысли о котором сердце ее начинало биться чаще.

И ведь Люси искренне верила, что в ее душе действительно живет ангел. Сейчас она отчетливо чувствовала его: слишком уж хорошо ей было от предвкушения скорой встречи, слишком легко, чтобы помнить о том, что земля, по которой она ходит – есть творение злого Бога сатаны, земной ад, в который люди будут возвращаться снова и снова, пока не очистятся от грехов.

В обычной жизни Люси не слишком тяготилась этой мыслью. Но существовал ангел, который, казалось, никогда не забывал о том, что живет в аду, и, видит Бог, для него телесная темница была куда теснее, чем для души Люси Байль. Ему не позволяли забывать о тяжести земного пленения. Наверное, таково было бремя «старшего сына» [4] при священнике тайной церкви добрых людей. Когда-то он говорил, что как только священник умрет, именно ему предстоит занять его место. Стать совершенным. Он говорил об этом с какой-то тягучей печалью, хотя Люси, слушая его, гордилась его достижениями. Она старалась походить на него в сдержанности, смирении и доброте, хотя на деле не думала, что когда-либо – даже если вступит в общину добрых христиан – сможет достичь в этой церкви высот, которые были уготованы Анселю Асье.

Ансель…

Сколько времени они провели вместе! Сколько прекрасных дней! Люси казалось, что невозможно перечесть их все. Во время этих встреч он доверял ей тайны, которые слышал от своих единоверцев, вынужденных скрываться от жестокого преследования инквизиции. Очень осторожно Ансель рассказывал, во что он верит, и Люси искренне поражалась тому, как стройно звучала его речь. Она задавала ему вопросы, а он улыбался ей и говорил, что евангелист Иоанн спрашивал то же самое у Иисуса Христа во время Тайной Вечери.

Он рассказывал все больше и больше, пока вдруг не спросил ее, верит ли она ему. И тогда Люси с замиранием сердца ответила «да». Он попросил ее об осторожности и о том, чтобы она ни с кем кроме него не говорила об этом. Она поклялась, что не станет, и он почти с мольбой попросил ее никогда не давать клятв, потому что Иисус запрещал это делать , на что она также ответила робким согласием и больше никогда не клялась.

Люси таяла от удивительно прекрасных и возвышенных богословских речей русоволосого юноши, отличавшегося худобой и одновременной крепостью тела. Когда он говорил о своей вере, в его глазах горел живой огонь, и в эти минуты Люси казалось, что он был нечеловечески красив.

Но лишь богословские его измышления и те, что касались иных культур, изобиловали возвышенностью и одухотворенностью. Люси видела, как он мрачнел, стоило ей спросить о его обычной жизни. Ансель всегда хотел скрыть эту перемену, но ему никогда не удавалось сделать это достаточно искусно, чтобы Люси перестала ее замечать.