Еретик. Книга первая - Вера Золотарёва, Наталия Московских (2020)

Крик Амори прервался яростным воплем Леона, который призывал уничтожить еретика, сгубившего его жену, прямо сейчас. Он размахнулся рукой, в которой был зажат камень, и был готов запустить его прямо в лоб виновника. Краткие уговоры не возымели эффекта. Остановить его Вивьен сумел, лишь вынув из ножен меч и пригрозив своевольному старосте отлучением от Церкви. Он напомнил о папском указе, говорившем, что любой, кто является помехой работе Святого Официума, будет осужден по всей строгости.

Амори умолял послушать его и продолжал твердить, что ничего не делал. Допрос было решено прервать.

Ренар предпочел все же набраться сил перед следующим днем, потому что понимал, что именно ему предстоит проворачивать рычаг и поднимать Амори на перекладине, подвешенным за руки. Вивьен попытался последовать его примеру, но боль, пусть она и изматывала, лишь подпитывала бессонницу и не позволяла погрузиться в сон. Через час беспокойного перемещения по кровати Вивьен все же поднялся и отправился ходить по деревне, размышляя. Селяне стремились не особенно попадаться ему на глаза, и сейчас он был этому только рад.

Ноги сами понесли его в дом Амори, а руки вскоре потянулись к той греческой книге, на первой странице которой он заметил жука. Что-то в этом рисунке не давало ему покоя.

Показания свидетелей при попытке отбросить ненужные толки, постепенно складывались в единую картину. Лес. Четыре заболевших. Предлог в виде сбора трав. Никаких романтических отношений между жертвами и травником. Жук.

Жук.

Вивьен распахнул глаза, схватил греческую книгу с собой и спешно направился в дом Леона, где держали тело покойной до похорон.

Преисполненный скорби староста открыл дверь, и не сразу сумел понять, чего от него хочет инквизитор. Однако когда Вивьен решительно вошел в дом и направился к телу Жанин, Леон, опешив, побежал за ним.

– Господин инквизитор, ну разве можно так? – причитал он.

– Те женщины, что заболели похожей хворью – они ведь все ходили с Амори в лес, так?

Леон тупо уставился на Вивьена, несколько раз моргнув. Вивьен нахмурился и подтолкнул:

– Так или нет?

– Так…

– Лекарь осматривал Жанин на предмет укусов?

Леон передернул плечами.

– Так ведь не было ничего примечательного. Ноги, руки, – он немного замялся, – и вообще все тело…

– Эти женщины, которые ходили с Амори на поляну – они ведь были в простых платьях?

Леон вновь моргнул.

– А в каких же им еще быть платьях, господин инквизитор?

– А Амори? – В глазах Вивьена появился болезненный фанатичный блеск. – Не замечал, у него ноги были в плотной обуви? Закрытые? До каких пор?

Леон опешил от напора инквизитора.

– Так он… в лес всегда так ходит… кажется. Клянусь, я не знаю, господин инквизитор, я к нему не приглядывался. Он, – Леон развел руками, – не баба же, чего на него смотреть? Простите, право, только после смерти супруги нельзя такое говорить, но ведь…

Вивьен недовольно цокнул языком и решительно направился к лежащему на столе телу умершей.

– Принеси масляный фонарь! – скомандовал он. – Живо!

Сожалея о том, что даже при фонаре света может оказаться недостаточно, Вивьен все же не отказался от своей идеи. Дождавшись, пока староста выполнит указание, он придвинул стул так, чтобы сидеть перед головой покойницы.

– Держи фонарь, – приказал он. Леон не смел ослушаться. Вивьен под тусклым светом фонаря принялся осторожно – прядь за прядью – перебирать волосы Жанин у самых корней, пока не нашел на коже головы среди светлых волос странное уплотнение, вокруг которого темнел кровоподтек.

– Посвети сюда, – тихо произнес Вивьен, осторожно раздвигая прядь волос.

– Матерь Божья! Что это такое? – в ужасе отпрянул Леон.

Пожалев об отсутствии инструментов, Вивьен кивнул старосте, проигнорировав его вопрос.

– Принеси острый нож и глиняную чашку.

– Что вы собираетесь…