Еретик. Книга первая - Вера Золотарёва, Наталия Московских (2020)

– Ты ведь знаешь, что это такое, верно? Ты зарисовал его изображение, чтобы не забыть? Потому что твой учитель не успел научить тебя определять этих жуков на глаз? Что он в них видел? Медицинские перспективы? Возможность создать сильнодействующий яд? И ты продолжаешь его дело, потому что… его с тобой уже нет?

Новый поворот рычага.

Амори застонал и прикрыл глаза, согнувшись еще сильнее, что на этот раз не спасло его от боли. На лице выступили капли пота.

– Прекратите…

– Это ведь он убедил тебя уйти из монастыря? Это его книги, а не книги, которые подарил тебе аббат? – упорствовал Вивьен. – Как его зовут? Где он сейчас?

Ренар переглянулся с Вивьеном. Амори закусил губу до крови, ожидая новой боли, и та не заставила себя ждать. Два оборота рычага заставили его руки подняться так, что кисти замерли на уровне выше лопаток. Амори попытался согнуться, но веревка не позволила ему: если бы он рухнул на колени, то попросту вывихнул бы себе оба плеча рывком, и он понимал это.

– Назови его! – упорствовал Вивьен.

С искусанных губ арестанта сорвался крик, и вместе с тем прозвучало имя:

– Мишель!

– Так его звали? – переспросил Вивьен.

– Боже, да! Прошу, прекратите!

– Он изучал этих жуков? Преимущественно клещей? И их повадки впиваться человеку в кожу и вызывать болезнь?

– Он узнал это случайно… умоляю…

– Где он сейчас?

– Умер! – отчаянно закричал Амори.

– Как это произошло?

– Его долго мучили боли в желудке. Они и убили его!

– Это у него ты научился проверять действие этих жуков на людях, заманивая их в лес? Как ты узнал, что они там обитают?

– По заметкам Мишеля… Боже… он жил здесь когда-то… пожалуйста, отпустите, я все скажу!

Ренар и не думал повернуть рычаг в другую сторону. Вместо того он лишь сильнее натянул веревку. Амори снова закричал.

– Кто еще заинтересовался этим исследованием?

– Никто! Только я! Он доверял только мне! Он никому бы больше не сказал, потому что только я был ему близок.

Вивьен прищурился.

– В каких отношениях ты состоял с этим человеком?

– Я любил его!

Ренар изумленно приподнял брови. Вивьен поморщился и покачал головой.

– Поэтому вы покинули монастырь, – скорее утвердил, чем спросил он.

– Да… Боже, умоляю, отпустите!

– Признаешь ли ты свою вину в том, что поспособствовал болезни четырех жительниц этой деревни, перед лицом Господа и Его верных слуг?

– Признаю! – отчаянно закричал Амори, тут же тяжело застонав. – Признаю! Я делал это! Я приводил их в лес. Разных. А потом ждал, заболеет ли кто-нибудь! Болели не все, только некоторые… Боже, как же больно! Прошу вас…

– Продолжай.

– Клещи кусали многих… Некоторые оставались под кожей… другие отваливались сами… я не знаю, в чем разница, я пытался понять! И Мишель пытался. Я обещал ему, что выясню. – Снова тяжелый протяжный стон. – Прекратите, прошу!

Вивьен посмотрел на Ренара.

– Отпускай, – спокойно сказал он.

Ренар резко ослабил веревку, и Амори с криком рухнул на колени. Ренар и Вивьен схватили его, подняли на ноги и – обессиленного и хнычущего – подтащили обратно к столбу, к которому привязали цепями.

Вивьен улыбнулся Ренару.

– Похоже, мы здесь закончили. Отчет я допишу, мне все равно не уснуть.

***

Наутро, посовещавшись, Вивьен и Ренар, имея на руках письменное согласие епископа Лорана поступать с подозреваемым по своему усмотрению, решили передать Амори в Лилльбонн в руки светских властей, после чего его должна была ждать казнь в виде варки в кипятке как отравителя.

На оглашение приговора позвали Леона ЛеГрана и еще нескольких крепких парней, которым надлежало выполнить инквизиторский указ. Озвучив свое решение, Вивьен и Ренар встретили небывалое негодование на лице Леона.

– Вы не сожжете его прямо здесь?! – возмущенно воскликнул он.