Нана - Елена Сокол (2018)

Как два бутона с одного куста. Один белый, чистый, благородный. С сияющими капельками росы, застывшими, как слезы, на нежных лепестках. Обласканный ветром, источающий свежесть, светящийся душевным покоем. Другой черный — распускает свой аромат, как силки. Заманивает, чтобы окутать, одурманить, а затем вонзить колючие шипы, сочащиеся смертельным ядом. Он питается кровью тех, кто рискнул однажды дотронуться, поэтому цветет пышно, сильно. Черный цветок. Черный стебель. Прекрасный и такой опасный.

— Ты меня просто бросил там. — Сказала, стараясь дышать, как можно глубже. Никак не получалось вдохнуть, как следует.

Господи, пусть с Ильей все будет хорошо. Помоги ему…

— Я думал, что ты все понимаешь. — Кирилл вскочил и встал передо мной. Наклонился. — Слышала ведь, меня заставили убить человека?

В его словах не было слышно раскаяния, скорее, упрек.

— Но ты не сделал никаких шагов, чтобы спасти меня. — Медленно подняла на него глаза. Перестала дышать, осознавая теперь на все сто процентов, что могла умереть этой ночью. — Ты же просто спрятал здесь свою задницу.

Эти слова вызвали у него взрыв эмоций. Кирилл был растерян, удивлен, рассержен. Взмахнул руками, поскреб щеку, начавшую покрываться едва заметной темной щетиной. Затем с размаху хлопнул себя по бедрам:

— Да я думал о тебе, не переставая! — Встал передо мной на колени, приблизил свое лицо к моему. — Боялся, что из-за меня ты умрешь. Но не знал, что сделать и как помочь. — Положил свои ладони на мои плечи, слегка встряхнул. — Никто не был намоем месте!

Взгляд его поблеклых глаз разрывал мне сердце.

— Ладно, проехали. — Ответила тихо, пытаясь отвернуться.

Он наклонился так, что его лицо оказалось невыносимо близко от моего. Ноздри раздувались от отчаяния, на скулах играли желваки. А я только и могла думать про себя: «такой же, но не Илья. Абсолютно такой же. Другой. Но не Он… Не Он…»

— Ты имеешь полное право считать меня ничтожеством. — Кирилл взял мою руку, приложил к своему сердцу. Оно колотилось, как ненормальное. — И я себя никогда не прощу.

У меня внутри все сжалось, в горле пересохло, голос превратился в тоненький писк:

— Ты — вор, Кирилл. — Смотрела в его глаза и понимала: там пусто. Я не видела в них себя. — Зачем тебе нужно было все это? — Медленно убрала руку. — У тебя же все было.

На пару секунд он, кажется, задумался. Попытался что-то осмыслить, найти ответы.

— Я… не хотел зависеть от отца. — Его лицо потемнело, пальцы сжались в кулаки. — Черт, да! Я дико жалею! — От тона его голоса мое сердце испуганно пропустило один удар. — Но это все было ради тебя!

Кирилл меня пугал. Эта резкая смена настроений пугала. То дикий, бешеный, не собирающийся оправдываться, то жалкий, растоптанный, молящий о прощении. Теперь он одним взглядом бросал мне вызов, давил, пытался сломить, обвинить.

— Ради меня? — Отвела назад локти, уперлась ладонями в его грудь. Оттолкнула и встала. — Да ты хоть раз спросил меня, хочу ли я этого?

Кирилл стоял, широко расставив ноги. Хмурил брови, превращаясь на глазах в каменную стену.

— Все, что я делал, было только для того, чтобы мы ни в чем не нуждались.

Я сделала шаг назад, всплеснула руками.

— И вот результат. — Покачала головой. — Нет никаких мы! Нет! — Всхлипнула. — А еще из-за твоих действий Илья оказался в беде.

У меня сердце от этих мыслей разбилось. По-настоящему. В груди вдруг заболело так, будто меня ножом пронзили, а лезвие вынуть забыли.

— Лучше скажи мне, как ты с Ильей оказалась? — Доброта исчезла из его глаз окончательно.

От этих слов кровь бросилась мне в лицо.