Окно напротив - Елена Сокол (2020)

Свет был выключен. По телевизору крутили «Старые песни о главном». Агутин в выглаженном костюме с экрана пел про Костю-моряка, почему-то изображая гангстера 30-х годов и при этом энергично отплясывая. Голосов ребят не было слышно.

Я сделала шаг и замерла в дверном проеме. Они лежали втроем на разложенном диване. И сладко спали. Машка с книгой в руках, посередине маленький Колька, обложенный валиками из полотенец, чтобы ненароком не перевернулся на спинку, и справа от него измученный Смоляков, обнимающий всю троицу своей рукой. Его пальцы лежали аккурат на Мурзином животе, перекрывая собой татуировку.

Идиллия.

На такие картины можно смотреть вечно. О таких друзьях можно только мечтать. Все-таки судьба не совсем на меня забила.

Я улыбнулась, жалея, что нет фотоаппарата под рукой. Да и не к чему будить их вспышками. И так салюты за окном шумят. Развернулась и ушла на кухню. Долго сидела, не решаясь откупорить бутылку шампанского для себя одной, и не заметила, как уснула.

Пока меня вдруг не разбудил странный стук. Кто будто тихонько скребся в дверь. Я умыла лицо и прошла в коридор. Действительно. Не показалось, стучат.

Который час?

Ой, половина третьего. В зале до сих пор тишина, значит мои все еще крепко спят. Кого там принесло? Я встала на цыпочки и посмотрела в дверной глазок: тот самый худой доктор со скорой. Собственной персоной. Еще и лыбу давит.

- Здравствуйте, - шепотом сказал он, когда дверь перед ним отворилась, - скорую вызывали?

- Проходите, - ответила я, протирая глаза. – А чего шепотом?

- Так я ведь помню, что у вас ребенок, вот и шепчу. Мало ли, не хотелось бы разбудить.

- Ясно. – Я помогла ему повесить одежду и провела на кухню. Усадила, сама села напротив. У меня в груди от волнения заиграла целая группа барабанщиков. – А Машка спит. У нас тут совсем скромная закусочка. Угощайтесь.

- Какие богатства, - радостно потер руки мужчина. Он выглядел ужасно усталым, под глазами пролегли круги. Ему бы выспаться, а он приперся в гости. Тоже, видать, одинокий. – А вы что же, еще не вскрывали шампанское?

- Нет, - смущаясь, ответила я и уставилась в окно.

Где-то недалеко бабахало. Небо взрывалось всеми оттенками красного, оранжевого и белого. Искры поднимались высоко, в самую высь, и падали вниз, сгорая на лету.

- Значит, - сказал он, открыв бутылку бесшумно и без единой пролитой капли, - вы хотите к нам на станцию устроиться?

- Да.

- Тогда я расскажу вам о своей работе. А там, ежели не испугаетесь…

И мы проговорили до самого утра. Так много я не смеялась еще никогда.

Уходя, Володька что-то говорил про то, что влюбился в меня с первого взгляда, но я, приняв это за очередную шутку, реагировала лишь приглушенным хихиканьем в ладошку.

Промолчу о том, что потом пришлось выслушивать от вновь образованной четы Смоляковых, которые позже обнаружили меня на кухне спящей и совершенно пьяной.

Но мы справились. Мы пережили целый месяц в этой квартире, по очереди посещая лекции. И даже спали по очереди. Но труднее было нам пережить потом расставание с Колькой, мать которого была несказанно рада, наконец, вернуться к нему. И даже благодарила, правда,не глядя нам в глаза.

Так началась моя новая жизнь. Веселая и сложная. Предстояло пройти длинный путь. Один из самых нелегких путей, выбранных человеком, - путь врача. И это не тропинка через лес, скорее бесконечная и ухабистая дорога в гору. Дорога проб и ошибок, радости и слез, веры и отчаяния. Моя дорога.

Время от времени мы писали письма Сереге и отправляли на тот адрес, который нам дал его сосед по комнате. Но ответов не приходило. Ни разу.

Так прошло долгих пять лет.

***