Окно напротив - Елена Сокол (2020)

- Ага, - ответил он, мрачно разглядывая измученную Аню, откинувшуюся на подушку. – Пойду на кухню, сделаю попить чего-нибудь тепленького.

- Спасибо.

Я взяла руку сестры, положила ее кверху ладонью, прижала пальцами артерию и принялась считать пульс. Она обиженно закрыла глаза.

Часы на стене отмеряли секунду за секундой. С кухни больше не доносился детский плач. Кто-то гремел кружками, вероятно, Смоляков. Больше никаких звуков не было.

Через минуту я встала, подошла к окну и слегка приоткрыла форточку. Постояла, выглядывая во дворе автомобиль с красным крестом, покачала головой и закрыла окно.

- Все нормально? – Аня через силу улыбнулась. - Я еще живая?

- Живая.

- Попейте, - донеслось из-за спины. Я и не заметила, как он подошел. В руках у Ильи была кружка с чаем. – Я остудил его немного.

Мы помогли Ане приподняться. Она была слишком слаба, чтобы долгое время держать в руках кружку. Сделав пару глотков, она изможденно упала обратно.

В этот момент в дверь позвонили.

Я даже вздрогнула от неожиданного незнакомого звука. Илья поспешил в коридор и через несколько секунд вернулся уже в сопровождении двух медиков. Женщина с оранжевым чемоданчиком скромно присела на стульчик поодаль, а вот мужчина, высокий и худой, занял мое место возле больной. Вероятно, он был главным в их бригаде.

- Что случилось? – спросил он деловитым громким басом, разглядывая Аню.

- Температура, - жалобно пискнула она в ответ.

Я подошла поближе и попыталась привлечь его внимание:

- Температура, кашель с выделением мокроты, слабость, потливость, одышка, озноб. А, и еще аритмия…

И, смущаясь под его строгим взглядом, сложила руки в замочек.

Мужчина оглядел меня с головы до ног, потом перевел взгляд на сестру и вставил в уши звукопроводящие трубки стетоскопа.

- Присядьте и поднимите рубашку, - скомандовал он.

Немногословный товарищ. Серьезный. На вид ему было лет тридцать, но усталость в глазах прибавляла еще парочку лет. Он долго выслушивал легкие, бронхи и сердце Ани, то и дело бросая на меня оценивающие взгляды. От прикосновений акустической головки стетоскопа сестра каждый раз зажмуривалась и кривила лицо. Немудрено, на улице мороз, все инструменты охладились.

Я отвернулась к окну и ждала, пока он закончит все манипуляции и задаст все вопросы.

- Мы заберем вас, - наконец, сказал он безапелляционным тоном и повернулся ко мне. – Поможете собрать девушку?

И не дождавшись ответа, уткнулся в свои бумаги.

Я бросилась лихорадочно собирать одежду сестры. И как мне в голову не пришло сделать это заранее? Взяла сумку, начала вытаскивать из шкафов белье и запихивать внутрь. А что еще ей понадобится в больнице? Не имею понятия. Илья тоже заметался возле старенькой стенки в поисках необходимых документов. Аня показывала рукой, где они должны лежать, но нужные бумажки так и не находились.

Врач терпеливо наблюдал за нами, сложив ногу на ногу. Мне жгло спину от его взгляда. Посомневавшись пару секунд, я сунула в сумку и тапочки. Хватит. Застегнула молнию. В этот момент в дверях появилась Мурзя.

Малыш сладко спал у нее на руках. Она обошла медиков и поднесла ребенка ближе к Ане. Та посмотрела на его милое личико, сопящий вздернутый носик, прикрытые веки, сонную полуулыбку. И кивнула в знак благодарности, еле сдерживая слезы.

Я помогла Ане сесть и подала теплые подштанники, брюки, кофту и носки.

- О, Володька, - сказала шепотом Машка, - сколько лет, сколько зим! Ничего себе, как ты возмужал! Не плечи, а плечищи! И нос вырос огроменный!