На пересечении - Дикон Шерола

— Погибла она, — сухо произнес он. — Сгорела при пожаре вместе с дочерью. Страшная смерть. Карж, кстати, тоже. И его супруга, и трое ребятишек. Старшая девочка была очаровательна. Я хоть и зол на вашего казначея, но такой участи никогда бы ему не пожелал.

Родон кивнул, а затем спросил:

— Что еще известно в городе?

— Уцелели только дома у главных ворот, крепость городской стражи и мой постоялый двор, хотя там и сгорело основное здание, когда ловили эту черную тварь. У западных ворот — гора трупов. Среди них — вся семья Сантарии Кревель. Ах да, вы же, наверное, не знаете эту прачку. Хорошенькая такая. Еще вечно за Овераной Симь и Элестией бегала.

Господин Двельтонь вновь кивнул, и Пехир продолжил:

— Там же лежит Амбридия Бокл. Кстати, при ней нашли золотые монеты, отчеканенные Кальонь.

— Почему я не удивлен… — усмехнулся Родон. — Именно она громче всех кричала «В пекло Двельтонь!».

— Небо меня накажет за такие слова, но вот эту жабу мне ни капельки не жалко. От нее и муж сбежал, и сын, и явно неспроста.

— А что с госпожой Симь? — этот вопрос Двельтонь хотел задать с самого начала, но посчитал, что нельзя спрашивать напрямик, чтобы не скомпрометировать себя и уж тем более Оверану. Родон помнил эту красивую женщину и то, как она отказалась пошить ему камзол.

— Она и ее супруг сейчас находятся у вас в замке. Их дом полностью сгорел. Хагал в полном порядке, а вот Оверана ранена. В толпе ей умудрились порезать плечо, хотя, честно сказать, мой лекарь, который занимался ей, сказал, что рана была нанесена до всего случившегося и даже оказалась зашита… Только вот швы разошлись, и рана снова начала кровить. Давно поговаривают, что это муженек Овераны характер проявляет. Полагаю, он и порезал ее.

— Из-за чего? — Родон заметно насторожился.

— Да кто его знает. Наверняка в распутстве подозревает. Ну оно и понятно. Вы же видели эту Оверану. Мужики шеи ломают, когда она проходит мимо.

— Мельком, — уклончиво ответил Двельтонь. Ситуация с Хагалом ему крайне не понравилась. Он уже задумался о том, чтобы вызвать этого типа к себе на разговор, сославшись на то, что до него дошли слухи о рукоприкладстве. Но вдруг Оверана скажет, что это ошибка? Быть может, она настолько запугана, что даже слова не посмеет сказать против мужа? И тогда он, Родон, ничего не сможет сделать.

— Знаете, смотритель, я тут подумал по поводу нашей хорошенькой госпожи Симь, — заговорщическим тоном начал Пехир и вдруг рассмеялся. — У меня есть парочка людей, которые иногда выполняют мои поручения не самым вежливым способом. Зато Хагал навсегда запомнит, каково это — избивать слабую женщину. Тоже мне герой нашелся.

Губы Родона тронула улыбка.

— У меня тоже есть такая парочка людей, но мне кажется, что поколотить его единожды будет маловато. Я бы предпочел вышвырнуть его из города.

— И он заберет Оверану с собой. Проклятье! Знал бы, что некромант собирается все тут сжигать, — собственноручно привязал бы Хагала к какой-нибудь каменной колонне. Надеюсь, небо не слышало то, что я только что сказал, но я искренне сомневаюсь, что такой человек, как он, изменится после случившегося.

— Что-что, а приструнить мерзавца у меня хватит сил, — мрачно произнес Двельтонь, и Пехир согласно кивнул. Больше они не перечисляли убитых. Теперь уже проще было назвать имена оставшихся в живых. В какой-то миг Родон поинтересовался состоянием жены Пехира, отчего мужчина поморщился, словно жевал лимон.

— Брюзжит, как заведенная. Ей уже мерещится, что наш дом обокрали, мужчины смотрят на нее с нескрываемой похотью… На нее, представляете? А женщины кривят лица от зависти. К тому же ее якобы унижает подносить воду старикам. Особенно ее пугает тот полоумный дед, который вечно болтает себе что-то под нос.

— Игша? — не поверил Родон. — Он жив?

— Да. С чего ему умирать, если он первым притащился в мой дом? Впрочем, ведет себя прилично, только бубнит какую-то ерунду.