На пересечении - Дикон Шерола

За четыре года, проведенных в городе, лекарь посетил этот праздник лишь единожды, когда выпившие родители недоглядели за своим чадом, и маленькая девочка провалилась в колодец. Именно тогда его и заприметила старшая дочь местного феодала, главного смотрителя города и первого богача. Назвать девушку красавицей не поворачивался язык, но при определенном освещении она могла показаться миловидной, даже симпатичной. Платья, которые она предпочитала носить, выгодно подчеркивали ее миниатюрную фигуру, отчего горожане считали ее завидной невестой не только из-за состояния.

Разумеется, отец девушки, Родон Двельтонь, не воспринимал симпатию дочери всерьез, так как давно присмотрел ей в супруги молодого феодала соседнего города Элубио Кальонь. Родон полагал, что союз между его дочерью и Элубио поможет объединить два города, тем самым сделав его самым большим на побережье реки Лазои. К счастью для феодала, приезжий лекарь совершенно не доставлял проблем, и даже подозрительно участившиеся болезни девушки воспринимал исключительно профессионально. Найалла Двельтонь болела едва ли не каждую неделю, ей постоянно требовался осмотр молодого врача, и сегодняшний день не составил исключения. Примерно через час после ухода Лукио за доктором пожаловал слуга, и тому вновь пришлось отвлечься от происходящего в подвале.

Господин Двельтонь принял гостя в своем кабинете и сдержанно поприветствовал его. Это был мужчина лет пятидесяти, высокий и статный, с длинными темными волосами. Седина уже посеребрила виски феодала, но выглядел он по-прежнему моложаво, разве что несколько морщин появились на его лице. Об этом человеке мало кто высказывался дурно, так как Родон Двельтонь был из тех редких людей, кто воспринимал свое богатство не как привилегию, а как большую ответственность. В отличие от своего покойного отца он относился к простым людям так же, как и к господам, не выделяя среди них никого, если только они не совершают что-то хорошее для других или для города. Сам же господин Двельтонь активно занимался благотворительностью, а именно — помогал сиротам и больным, а также давал беспроцентную ссуду начинающим ремесленникам, которые должны были вернуть деньги только в случае успеха их торговли. Этот человек был своего рода идеалистом, поэтому стремился изменить не только себя, но и других.

Долгие годы господин Двельтонь пытался бороться с пороками своего города, желая привить людям добродетель и порядочность, и, казалось бы, даже преуспел в этом, однако приезд «двуглавого Точи» свел на нет все его многолетние старания. В городе словно поселился невидимый паразит ненависти ко всем, кто хоть немного отличался от «нормального» человека, и «двуглавый Точи», разгуливающий по улицам города, действовал не иначе как катализатор. Зверское убийство троих шутников, которые хотели всего лишь позабавиться с уродом, вызвало у Родона странный резонанс. С одной стороны, он был поражен жестокостью и хладнокровием убийцы, но, с другой стороны, — эти мысли Двельтонь отталкивал от себя с особенной тщательностью — мужчина злорадствовал, что хоть кто-то в этом городе получил по заслугам.

Именно за этими мыслями Родона и застал появившийся на пороге врач.

— Эристель, друг мой, мне так неудобно отвлекать вас в праздничный день, — произнес Двельтонь мягко, но при этом достаточно холодно, чтобы лекарь не заблуждался в дружелюбии собеседника. Феодал поднялся с места и направился навстречу гостю, протягивая ему руку. — Высшие силы никак не желают щадить мою старшую дочь, и она вновь захворала. Приступ дурноты повторился утром и до сих пор не прошел, и я не нашел другого выхода, кроме как снова пригласить вас в свой дом.