Пробуждение - Алиса Евстигнеева (2020)

Как всегда я была на высоте – бледная и потрёпанная. Коса во время сна растрепалась - тёмные пряди торчали во все стороны, создавая впечатление, будто я только что свалилась с сеновала. Всегда смуглая кожа была нездорово бледной, из-за чего и без того большой нос казался более острым и очерченным. Зато голубые глаза, хоть и были до безобразия уставшими, в кое-то веки не смотрелись инородными на моём совсем неславянском лице.

Включила кран и ополоснула лицо холодной водой. Не то чтобы это сильно помогло, но стало как-то… чище. Это вообще правильно, прогонять всё плохое водой. Так мама когда-то учила. Мама… Сегодня я впервые за много-много лет видела её во сне. В последний раз это было в ночь перед моей свадьбой с Андреем. Только тогда она была совсем другой. Хмурой и испуганной, замотанная в свои бесцветные одежды, словно постаревшая сразу на десятилетия. Она больше походила на старуху, добитую жизнью, чем на молодую женщину, у которой всё ещё было впереди… Впрочем, ведь так оно и было. Мир слишком рано растоптал её, лишив и молодости, и радости, и жизни…

На душе стало невыносимо грустно от всех этих воспоминаний, к счастью в этот момент в ординаторскую вошёл человек-медведь Кирилл Куприянов. Его огромная фигура заняла собой весь дверной проём. Он стоял ко мне спиной и что-то громким зычным голосом вещал своему собеседнику по ту сторону коридора. Иногда мне казалось, что Кирилл способен возвращать людей к жизни только силой своего мощного тембра.

Наконец-то Куприянов полностью вошёл в ординаторскую и, заприметив меня, вытянул губы в смешном «О».

-Аська, привет, вот ты где прячешься!

Я неопределённо пожала плечами. На что Кирилл понимающе улыбнулся.

-Тяжёлая ночка?

-Скорее насыщенный вечер, плавно перетекающий в утро. Профузное кровотечение в пищеводе, падение с высоты и так, всякая мелочь из приёмного…

Куприянов залихвацки присвистнул:

-То-то я смотрю, что ты хреновастенько так выглядишь.

-Ну, спасибо…

-Да ладно тебе! Все свои же.

Я глянула на часы, которые показывали только самое начало восьмого. Моя смена заканчивалась только через час. Вернее как. Официально она заканчивалась именно в восемь, а дальше уже как повезёт.

-А ты чего так рано?

-Да так, дела-делишки, - загадочно пропел мне коллега. – Асенька, а давай-ка я тебя в душ отправлю? Потом бумажки свои попишешь, и домой, баюшки.

-Что, настолько плоха?

-Не то чтобы прям совсем ахтунг… Но что-то около того.

Спорить и возражать я не стала.

Мы с Кириллом прошлись по отделению, проведя беглый осмотр пациентов, уделив особое внимание моему ночному кровотечению, лежащему в реанимации. Мне задали пару дельных вопросов по существу и отпустили на все четыре стороны.

Долго принимала душ, стоя под контрастными струями воды, чередуя ледяные потоки с кипятком. Пытаясь прийти в себя. Опять в голову лезли мысли о маме. Я плохо её помнила, всё какие-то обрывки, да осколки, но не один из них не походил на сегодняшний сон.

Потом возилась с волосами, доставляющими из-за своей густоты и длины вечное неудобство, но обстричь которые просто не поднималась рука.

Утро шло своим чередом. Ординаторская наполнялась народом, приходили-уходили коллеги. Из коридора разносился привычный шум, кто-то из медсестёр принёс мне чай. Если честно, то мне уже становилось неудобно от их заботы. Появилось подозрение, что надо мной просто-напросто взяли шефство из жалости. То спать меня всей бригадой отправляют, то укрывают, то чай несут. Неужели, всё действительно настолько плохо?

Я сидела в углу за столом и корпела над историями болезни, заполняла бумаги относительно прошедшего дежурства и как-то совсем незаметно для себя уснула, опять. Уткнулась лбом в стол и всё… меня здесь нет. Разбудила Яна, трясшая моё плечо.

-Асенька Владимировна, Асенька Владимировна…