Пробуждение - Алиса Евстигнеева (2020)

Газета опять была оставлена в стороне, в этот раз насовсем.

-Асель, понимаешь, то что сделал Артём… это неприемлемо. По отношению к тебе или же любому другому человеку. Это в любом случае бесчестно. Я попытался объяснить ему степень своего разочарования, потому что я всегда учил его совершенно другому, но он… видимо пока не готов это правильно воспринять.

-Ты не хочешь его видеть, потому что недоволен им?

-Нет, что ты, - вдруг испугался Владимир, оставив всю свою сдержанность. – Он мой сын и я всегда буду рад ему. Даже не так… Я хочу всегда быть с ним рядом. Но порой это очень сложно… - в его глазах отразилось что-то такое, что даже я смогла уловить степень его тоски. – Артём всегда будет моим сыном. Точно так же, как ты… теперь моя дочь.

Он растянул губы в печальной улыбке, видимо, пытаясь как-то меня приободрить, отмечая про себя степень моего замешательства.

Владимиру не хватало сына, несмотря на общие обиды и разочарования. Это видела даже я, абсолютно не прозорливая в плане человеческих чувств. Мы никогда не разговаривали об Артёме, но в тот год не одна я обзавелась застоялой печалью на дне глаз.

Но видимо нечто очень важное сломалось между отцом и сыном в их последнюю беседу, раз оба больше не могли найти общих дорог друг к другу. Знаю, что отец ещё много раз будет предпринимать попытки начать хотя бы элементарное общение на уровне «привет-как дела», но Артём так никогда и не простит ему меня.

Однажды Аня предпримет тайную попытку достучаться до Тертышного-младшего, поймав его в школе, но тот откажется её слушать, достаточно в грубой форме указав на то, что это не её дело. Отец никогда об этом не узнает, да и я бы тоже не узнала, если б не подслушала.

-Артём, он твой отец! - в сердцах воскликнет тогда Аня.

-Анна Викторовна, вы ошибаетесь, у меня нет отца. Знаете, мой от меня отказался, - Артём скажет и улыбнётся, зло и натянуто, отчего будет ясно, что в нашем клубе разбитых сердец становится многолюдно.

Мне хотелось его ненавидеть. За сделанное, за сказанное… За то что самые близкий человек в моей жизни страдает… За то что он сам не ценил отца… Иногда меня прям подмывало, подойти и наорать на него, бурно размахивая руками и втолковывая, что действительно значит потерять кого-то. Старательно культивируя в себе злость на Артёма, я изо дня в день душила тяжёлую и всепоглощающую вину. Что по мере взросления и осознания моей роли в драме под названием «семья Тертышных», давалось с каждым разом всё тяжелее. Ведь вина означала бы, что ради справедливости я должна отказаться от отца, а это однозначно было выше моих сил. Владимир являлся центром моей вселенной, и если Ане тогда было суждено стать моей путеводной звездой, то отец всё же был основой всего.

Наша жизнь понемногу выравнивалась и входила в более или менее постоянную колею.

Под неусыпным Аниным контролем меня вернули в школу. К счастью, она слишком хорошо понимала и знала, что такое дети, поэтому Ане хватало благоразумия никогда не выпячивать наших «тёплых» отношений, хотя все, конечно же, всё знали - в мелком городишке сложно было что-либо утаить от посторонних глаз. Она решила грузить меня учёбой так, что для посторонних мыслей в моей голове просто-напросто не оставалось ни места, ни времени. Это одним махом сразу решило половину наших проблем, а так же убило у других школьников всякое желание завидовать мне. Это, конечно, ничуть не улучшало ситуации с моей социализированностью, но меня хотя бы не трогали, элементарно не замечая. Аниному примеру последовало большинство других учителей, то ли подговорённые ею, то ли просто раздосадованные тем фактом, что я месяцами просидела дома без дела. Из школы я выползала под самый вечер. Поначалу было тяжело, впрочем, со временем я втянулась, найдя в этом всём свою отдушину.