Хищник - Мишель Хорст (2021)

Я смотрю вниз на свою талию, пока жду Энни на крыльце. Я накрываю рукой живот, который начинает набухать, и в триллионный раз, я задаюсь вопросом, что я собираюсь делать. Через шесть месяцев, я буду вынуждена вытолкнуть ребёнка в этот уродливый мир. Я буду вынуждена родить ребёнка насильника.

Я всегда мечтала выйти замуж, завести детей, состариться с любимым человеком. Теперь это самая далёкая моя мечта. Бесполезно мечтать о чём-то, чего у меня никогда не будет. Ни один мужчина не захочет такую грязную женщину, как я, или её ребёнка от насильника.

Моё будущее выглядит мрачным. Я не представляю, что мне делать с этим. Что я буду делать с ребёнком? Я не могу сделать аборт. Этот малыш не просил быть здесь. Я всегда могла рассматривать такой вариант, как усыновление, но это бы раскрыло моё местонахождение.

Что, чёрт возьми, я собираюсь делать?

— Не стоит беспокоиться о будущем, дорогая. Завтра позаботишься о своих проблемах. Прямо сейчас нам нужно идти работать, чтобы у нас была еда на вечер, — говорит Энни, проходя мимо меня.

Я следую за ней, но ребёнок, растущий внутри меня, отказывается покидать мои мысли.

Энни останавливается и ждёт, когда я её догоню, а затем она склоняет голову.

— Ты выглядишь как оживший труп с тех пор, как тот тест показал, что ты беременна. Ребёнок — это не проклятье, милая.

— Я не так уверена в этом, — шепчу я.

— Теперь, как ты можешь так говорить?

Мы начинаем снова идти, и Энни продолжает:

— Это благословение, привести человека в этот мир. Ты должна помочь формировать его будущее.

— Ты не понимаешь, Энни, — говорю я, пытаясь сдержать гнев и отвращение, которые навсегда застряли у меня в горле.

Она останавливается и хватает меня за руку.

— Тогда заставь меня понять.

Я качаю головой и освобождаю руку. Когда мы добираемся до участка земли, на котором работаем, я иду прямо к плугу. Эту старинную вещь сделал муж Энни. Она имеет два колеса с лезвием посередине. Вы наклоняете ручки до тех пор, пока лезвие не зароется в землю, а затем вы толкаете его, как тележку. Это тяжёлая работа, но время пролетает быстро.

Через час или около того, пот льётся по моему лицу. Я использую плечо, чтобы немного вытереться, когда чувствую странное ощущение, покалывающее мою спину. Я давно не ощущала этого. У меня было такое же ощущение, когда я чувствовала взгляд Дэмиана.

Я резко вскидываю голову и обыскиваю пространство вокруг нас, но ничего нет. Теперь я схожу с ума? Я ещё раз оглядываюсь вокруг, прежде чем продолжить работу, которую нужно сделать сегодня.

Мой разум — это тёмная выгребная яма тревожных воспоминаний и удушающих чувств. Прошло уже три месяца с тех пор, как они меня нашли. Три месяца, а это всё ещё ощущается так, как будто всё это дерьмо только что случилось со мной. Некоторые воспоминания начинают исчезать, как и побои. Я больше не помню боли. Единственное, что преследует меня, так это последняя ночь.

— Дорогая, — зовёт Энни с кухни через икание Элвиса «Ты ничто иное, как гоон-чая соо-бака».

С каждым днём царапины углубляются, и скоро будет больше икоты, чем слов.

— Да, Энни, — я высовываю голову из своей комнаты, обернувшись полотенцем.

Я всегда принимаю душ сразу после того, как мы приходим с работы на земле. Затем надеваю одно из новых платьев, которые Энни сшила для меня. Она называет их «круг подсолнуха». Они все длиной ниже колен и ярких цветов. Она говорит, что это заставляет меня сиять. Я просто улыбаюсь и ношу их, чтобы порадовать её.

— Милая, я собираюсь съездить к старой Берте на быструю чашечку чая. Просто возьму ей немного пирога, который испекла. Женщина жаловалась на то, что её бёдра уже не так функционируют.