Первокурсница - Жасмин Иванова (2021)

— Твои руки на моей шее! Ты же не собираешься меня задушить, воспользовавшись темнотой?

Отвечаю ей в тон:

— Нет, конечно! Ты же мне не изменяла?

К своему удивлению, слышу, как меняется ее интонации. Ни капли легкости не остается. Серьезно меня просит:

— Макс, твои руки на моей шее… Мне не очень комфортно.

— Сейчас мы это исправим.

Обвожу пальцами линию плеч и медленно, осторожно спускаюсь к изгибу локтя, затем к запястью, и переплетаю наши пальцы. В темноте предрассудки стираются, размываются границы. Она отвечает мне легким пожатием и какое-то время мы держимся за руки. Эйфория предвкушения разливается по телу. Но я крепко держу себя в узде. Один неверный шаг и я все испорчу. Продвигаюсь сегодня неспешно, осторожно как сапер по минному полю.

Через какое-то время, мы ощущаем легкое дуновение воздуха от перемещения официанта. Он двигается беззвучно. До моего носа доносятся соблазнительные запахи морепродуктов.

Левой рукой шарю перед собой, нахожу тарелку, которую официант умудрился незаметно поставить напротив меня. Пальцы натыкаются на роллы.

— Нам принесли еду, — сообщаю вслух и немного отстраняюсь. Чтобы есть в темноте, потребуются обе руки. Каждому из нас.

— О! И мне тоже! Тепленькое что-то! — звонко щебечет моя птичка. — Меня только одно смущает. Зачем ты заставил меня вырядиться для клуба. Можно было сюда и в старом свитере прийти — все равно никто не увидит.

— Этот ужин — всего лишь начало, — обещаю. — Когда поедим, отправимся в клуб. Он здесь на втором этаже, долго идти не придется.

Мы нащупываем роллы, отправляем в рот и гадаем, какая у них начинка. Вкусовые рецепторы погружаются в рай. В темноте восприятие вкусов обостряется вдвойне, а то и втройне. Творение шеф-повара кажется как минимум шедевром.

Когда нам приносят десерт, приступаю к основному плану.

— Тебе нравится это белое вино? Хочешь, угадаю марку?

Недолгое молчание и неуверенный голос:

— Но это красное вино, Макс. Я, конечно, в винах не разбираюсь, в отличие от тебя, но уж белое от красного точно могу отличить!

— Не может быть! Неужели они нам разного вина налили? Протяни мне свой бокал! Я по запаху определю.

— Хорошо. Итак, приготовься. Я медленно вытягиваю свою руку. Все, мой бокал по максимуму приближен к тебе.

Быстро взмахиваю рукой, натыкаюсь на нее и чувствую, как влажная прохлада расползается по рубашке и брюкам. Слышу растерянное:

— Ох! Макс! Прости! Я, кажется, на тебя вино расплескала?

— Ничего, — смеюсь. — Не переживай! Я сам хорош! Но в качестве расплаты с тебя поцелуй. Разрешаю не слишком прицеливаться. Куда попадешь — туда и ладно!

Теперь в голосе Миры слышу веселый азарт:

— Это даже интересно. Куда меня занесет? Так. Молчи. Не шевелись. Сейчас попробую тебя найти.

Ее руки медленно двигаясь, упираются в мое плечо. Продвигаются наверх легкими касаниями и доходят до шеи. От этих невесомых поглаживаний в теле вспыхивает нетерпеливый, жадный огонь. Штаны под ширинкой дымятся нешуточно. Даже влага, поначалу неприятная, вносит приятную изюминку в букет ощущений. Наконец чувствую ее губы на своем лице. Как крылья бабочки они порхают по коже, небрежно сметая последние остатки разума.

Чуть задираю голову и наши губы встречаются. Хочу ее прямо сейчас, прямо здесь! Схватить бы ее в охапку, прижать к себе всем телом! Целовать ее взахлеб, жадно, без остановки! Испить ее хочу, всю и до дна! Еле удерживаю стон. Нельзя поддаваться порыву, никак нельзя! Если испугаю ее сейчас своим напором, снова закроется в своей ракушке. И уже не с нуля, а с минуса придется начинать. Тогда весь тщательно спланированный, подогнанный кирпичик к кирпичику вечер коту под хвост! Пальцами хватаю край стола, приказывая непослушным рукам оставаться неподвижными. Наконец, ее легкое прикосновение улетает. Каждую клетку тела пронзает жгучее разочарование. Говорю хрипло:

— Вау!