Первокурсница - Жасмин Иванова (2021)

Мира смеется звонко и беззаботно. Она уже на свое место уселась.

— Надеюсь, нас не снимают камерой ночного видения?

— Ну что ты! У этого заведения не осталось бы ни одного клиента, вздумай они так шутить!

Тяжело настроиться на ее легкую волну. Тяжело болтать, как ни в чем не бывало. Когда в висках стучит, молотом пульсируя только одна мысль. Я. Тебя. Хочу.

Нажимаю на болевую точку на запястье, это помогает прийти в себя. Боль пронзает тело и возбуждение медленно спадает. Приступаю к десерту. Я собран и сосредоточен. Ведь сейчас предстоит самое неприятное.

— Мира, есть одна тема, о которой я говорил до сих пор только с психиатром. Но я не хочу между нами секретов. Или каких-то табу в разговорах. Хочешь пооткровенничать?

Голос ее опять слегка напряжен:

— Ты меня пугаешь, если честно. Хватит ли мне познаний обсуждать тайники твоей психики? Не задевая тебя за живое, — поспешно добавляет она.

— Мне не нужен сейчас психиатр. Я хочу доверия и готов открыться тебе первым. Если ты не против, конечно!

— Что же. Я тронута. Давай попробуем, — слышу ее серьезный шепот.

— Вопрос, который я ни с кем не обсуждаю, для меня все еще самый болезненный. Ты однажды случайно на него наткнулась. И, возможно, не раз еще это сделаешь. Раз уж мы общаемся.

Помолчал немного, глотнул побольше воздуха и выпалил:

— Моя жена умерла два года назад. Ее звали Аня. Я знал ее с детства. Мы ходили в один садик. Потом учились в одной школе. И всегда дружили. Она была частью моей жизни. Такой же неотъемлимой, как вода и солнце, — перед моими глазами вспыхивает лицо моей вечной любимой жены. И также быстро гаснет. — Но через год после нашей свадьбы она заболела раком. Мы обошли всех врачей. Ездили в Германию, Израиль на лечение. Но ничего не помогало. Она умирала. Медленно, но верно. Когда она уходила, я держал ее за руку. Все наши мечты разбились вдребезги. Ни детей. Ни совместных путешествий. Ничего. Осталась только пустота.

Слышу тихий всхлип. Кажется, Мира плачет. Сам еле сдерживаю слезы, дерущие глотку.

— Я ничего не прошу от тебя. Ни советов, ни слов утешения — мне ничего не надо. Я уже их наслышался. Сыт по горло. Но если вдруг тебе покажется, что меня трудно понять, вспомни мои слова. И попробуй принять, если сможешь! Обещаешь?

— Конечно. Обещаю, — слышу тихий ответ. Эти простые, искренние слова окрыляют, давая некое подобие надежды на то, что у нас может все получится. И шаг за шагом приближают меня к моей цели.

Глава 14. Мира

После ужина нас выводят наружу и я потихоньку открываю глаза. Даже мягкий свет ламп кажется теперь слишком ярким. Рядом с собой вижу Макса. Сейчас его белоснежная рубашка выглядит плачевно. В области груди и живота она вся покрыта темно-красными разводами. И брюки тоже запачканы, как после кровавого побоища. Какой там клуб теперь, в таком виде!

Макс осматривает себя в зеркало и, глянув на меня, улыбается:

— Нам придется подкорректировать планы. Теперь у нас остается два варианта. Первый — отвожу тебя домой прямо сейчас. Что было бы жаль, ведь сегодня в клубе неплохая музыкальная программа, а билеты уже куплены. Второй — мы заходим сначала в мой офис, расположенный в соседнем здании, я переодеваюсь в чистый костюм, и тогда мы отправляемся в клуб, где отрываемся по полной.

Не раздумывая, восклицаю:

— Конечно, зайдем к тебе в офис! Не пропадать же билетам!

Не хочу заканчивать вечер, так чудесно начатый, раньше времени. И еще надеюсь чуть больше узнать о Максе, побывав в его кабинете. Там, конечно, не квартира, но ведь какие-то отпечатки его личности там должны оставаться?

Мы одеваемся и идем по дороге, усыпанной щебнем. В промежутках между зданиями, там, где дворники схалтурили, натыкаюсь на голый лед и скольжу, потеряв равновесие. С благодарностью опираюсь на Макса. Без его поддержки, наверно, уже валялась бы на льду в синяках, побитая дорогой.