Наглец - Елена Сокол (2018)

Не знаю, заколдовала она меня, что ли? И почему на ней постоянно свет клином сходится? Почему мысли упрямо возвращаются к этой хрупкой фигурке, плоскому животу и задорным маленьким сисечкам? Баба как баба, а для меня, что красная тряпка для быка. Вижу, и хочется кинуться и порвать.

Подставляю лицо под струи воды и делаю температуру выше. Нужно согреться. Прийти в себя. Подумать. Решить, что действительно хочу, и как действовать дальше.

Вступать в открытую конфронтацию с Дымом опасно. Это значит, что мести во второй раз мне точно не избежать. И кто знает, возможно, она даже окажется кровавой — ведь он псих, который держит все свои эмоции при себе, а от таких людей никогда не знаешь, что ожидать. Это раз.

А два — я вряд ли оправлюсь, если она откажет мне открыто и при всех. Майор не привык к таким унижениям. Другое дело, если выиграть, если дать ей право выбора, если красиво утереть нос этому ублюдку. Тогда у меня будет шанс убить одним выстрелом сразу двух зайцев.

К тому же, Соня все еще хочет меня. Как бы не пыталась строить из себя недотрогу. Это было видно по ее дрожащему телу, по напряженным соскам, по приоткрытому рту, которым она жадно хватала воздух, по ногам, обвитым вокруг моей талии.

Я достаточно изучил ее, чтобы знать, когда эта малышка возбуждена, и вчера только убедился в этом — она осталась такой же податливой и мягкой, готовой доставить удовольствие любым из способов, каким только попрошу.

Нужно просто помочь ей освободиться.

Стук в дверь номера застает меня выходящим из ванной комнаты. Наспех вытираю волосы, встряхиваю головой и, повязав полотенце на бедра, босиком иду узнать, кого там принесло.

— Да? — Спрашиваю.

Открываю дверь и застываю на месте, как вкопанный.

Она слепит глаза, точно солнце. Странно, что я не замечал в ней раньше этого лоска, этой небрежной утонченности, этой гордой стати. Всего-то и надо было, что приодеть и уговорить расправить плечи.

Теперь Сонька — женщина-огонь. Эффектная, гордая и такая далекая. Держится ровно и смотреть умудряется, словно свысока. Строгое красное платье на молочно-белой коже сидит идеально, будто влитое, мягко подчеркивает стройные линии и не лишает хозяйку намека на развратность под слоем ткани. Алые губы на бледном лице смотрятся спелыми вишнями, так и манящими к ним прикоснуться. Вот только эмоции ее все скрыты, зацементированы под маской учтивой вежливости, будто за кирпичной стеной.

— Можно? — Ее рот неуверенно приоткрывается, уголок рта чуть приподнимаются в полуулыбке, а затем опускается.

И кровь бросается мне в низ живота.

В ней столько секса, столько электричества, что я даже рад, что скинул напряжение в ванной. Иначе, сейчас не ручался бы за себя, как какой-нибудь маньячина.

— А Дым? — Спрашиваю, отходя назад. — Он знает, что ты здесь?

Соня, кажется, собирает всю свою решимость, чтобы посмотреть мне в лицо.

— Нет.

Ее глаза скользят по моему телу, по рукам и задерживаются на бугорке под полотенцем. Усмехаюсь, видя, как она нервно сглатывает. Её щёки розовеют, а пальцы добела впиваются в маленькую сумочку.

— Это хорошо. — Замечаю с ухмылкой и спешно закрываю дверь.

— Я пришла поговорить. — Она проходит в комнату и, пользуясь тем, что можно перевести взгляд на что-то нейтральное, начинает оглядывать разбросанные по кровати и стульям вещи.

— О чем? — Подхожу и бесцеремонно прижимаюсь к ней сзади.

Соня вздрагивает.

Мне нравится ее реакция. Она так рьяно пытается бороться со своей совестью. Но этот испуг в глазах, смятение — все это чистая наивность. Ни к чему противиться своей природе. Я вчера был в ее трусиках: их выжимать можно было. Трогал её, такую горячую и влажную, ощущал прозрачную смазку на своих пальцах, и она говорила за нее без слов.

— Зачем тебе всё это? — Сонька вырывается и пятится к окну.

Сумочку к груди прижимает, губы облизывает.