Наглец - Елена Сокол (2018)

— Оп, — от ее резкого движения бедрами полотенце запоздало, но все-таки съезжает с моих бедер вниз. Прихватываю его конец, но не спешу оборачивать вокруг талии. — Раздеваешь меня, значит?

Она делает вид, что не слышит моего замечания. Задирает глаза к потолку.

— Прекрати, Вадик. Оденься, пожалуйста. — Отворачивается. — Мне, правда, нужно просто поговорить.

А я хочу, чтобы она его потрогала. Руками, губами, собой изнутри. Посмотрела, как я весь рад её видеть. Вспомнила бы, как любила меня всего. Любила того, кто заставлял её кричать и извиваться, кто выколачивал из нее всё новые и новые стоны и просьбы не останавливаться.

— Как скажешь, моя сладкая. — С усмешкой отбрасываю в сторону полотенце, натягиваю трусы и пытаюсь придавить ими разгоряченный и ноющий от желания член. Бесполезно: он нагло дыбится, точно черенок от лопаты. — Если ты точно решила, что не хочешь прямо здесь и прямо сейчас…

— Ты можешь быть хоть раз серьезным? — Поджимая губы, спрашивает она.

А у меня мысли только об одном: пройтись ладонями по длинным ножкам снизу вверх, задрать юбку и очутиться в тесной, полыхающей жаром влаге.

— Могу. — Натягиваю брюки, с трудом застегиваю ширинку. — Так пойдет?

Соня поворачивается, смотрит недоверчиво, но, убедившись, что я одет, с облегчением выдыхает.

— Что ты затеял?

— В смысле? — Приподнимаю брови.

Она откашливается.

— Что за турнир? Во что ты хочешь втянуть Глеба?

Наблюдаю, как кривятся ее пухлые губы, как высоко вздымается грудь, и не понимаю, почему эта стерва так сводит меня с ума? Почему с ней так тяжело и так охренительно круто? Как и когда она сумела так глубоко в меня проникнуть?

— Милая, это просто покер. Просто игра. Обыкновенная мужская забава, тебе не о чем переживать.

Она вспыхивает.

— Что ты задумал, Вадик? Лучше скажи честно. Членами померяться? Или что-то хуже?

— А что, твой хахаль переживает по этому поводу? — Ухмыляюсь.

— Нет. — Её красивые синие глаза мечут молнии. — Он взбешен!

Не могу сдержать улыбки.

— Мне нравится, когда он бесится, малыш. — Делаю шаг в ее сторону и вижу, как напрягаются в испуге ее плечи. — Значит, я всё делаю правильно. И я выиграю. Вот увидишь. Обчищу этого мудака. Обдеру, как липку.

Соня обреченно вздыхает. Смотрит на меня с мольбой.

— Зачем, Вадик? Зачем? — Качает головой. — Я просто не понимаю.

А я думаю только о том, как вчера держал ее на весу. Как посадил на стол, прижал к себе и чуть не засадил в нее по самые яйца. Мы были так близки. Почти кожа к коже. Ощущали на себе дыхание друг друга. А теперь между нами метр, но ощущение такое, что километры.

Но… я знаю, что стоит мне только коснуться ее снова, и она потечет. Сдастся, сделается податливой, сама попросит меня трахнуть её быстро и грубо.

Останавливает одно — ужасно не хочется совершить еще одну ошибку. Мне не нужно сейчас ее чувство вины. Мне нужно осознанное решение и полное понимание того, что она моя, и бежать ей некуда и незачем. Полное подчинение.

— Потому что я лучше, Соф. — Подхожу ближе, и моя рука тяжелеет от желания дотронуться до неё. — И всегда буду лучше.

— Зачем? — Как заведенная, продолжает бормотать она. Смотрит на меня в упор, и я вижу, как силы покидают её.

— Потому что ты нужна мне. — Убираю непослушную прядь ей за ухо, и чувствую, как девушка замирает под моей рукой. — Потому что хочу вернуть тебя. Хочу, чтобы всё было по-прежнему. Нет, даже лучше. Теперь всё будет по-другому. Просто скажи, что хочешь этого. И я весь твой. Только твой.

— Ты лжёшь, Вадим. — Соня подается назад, отдергивает плечо. — Ты лжёшь мне, как и всегда.

— Нет, девочка, я клянусь тебе.

— Ничего не вернуть, Майор. — Ее губы дрожат, а меня передергивает, когда она зовет меня вот так. — Я теперь с Глебом, и мне с ним хорошо.