В тихом омуте... - Весна Вуич (2017)

Второй со свистом расстегнул молнию на куртке, резким движением выхватил из-под мышки ствол с глушителем. Мужчина почувствовал это движение затылком, резко обернулся и увидел направленное на него черное жуткое отверстие на уровне поднятой руки. Он инстинктивно отстранился, дернулся вперед и побежал наверх. Парень в очках прыгнул за ним, щелкнул спущенный курок и раздался легкий хлопок, словно лопнул воздушный шарик. Пуля вошла мужчине между лопаток. Он по инерции продолжал бежать, но уперся в стоящего на верхней площадке второго парня и увидел еще одно черное отверстие. Из него тоже раздался легкий хлопок. Еще одна пуля попала мужчине в грудь. Он задохнулся, попытался схватиться рукой за воздух, осел на ступеньки и съехал вниз на заплеванный сигаретными бычками пол. Кейс отскочил в сторону и отлетел к стене. Парень в очках нагнулся над мужчиной и внимательно посмотрел в его открытые глаза. В них стоял ужас. Мужчина приоткрыл рот, шевельнул губами, видно, хотел что-то сказать, но только выплюнул сгусток крови. На его груди расплывалось бурое пятно. Сероглазый приставил ствол к его голове и щелкнул спусковым крючком. Голова жертвы дернулась назад и обдала стену брызгами мозгов. Из рваной дырки во лбу выхлестнулась струйка крови.

— Уходим…"

Стол, в доме Загорского Льва Иваныча, по улице Сварога, в небольшом провинциальном городке, находящемся в ста километрах от областного центра, и известном своим грязевым курортом, по обыкновению, был густо уставлен изысканными яствами: там были и жирная лоснящаяся севрюга в нарезке, и зернистая икра, и запеченные карбонаты с копчеными цыплятами. Между тарелками так же по-традиции уместились квадратные бутылки с яркими шотландскими этикетками…

Двенадцать человек сидели за столом и неторопливо закусывали, томительно дожидаясь, кто же подаст голос первым….

Сам хозяин дома, импозантный мужчина, которому на вид можно было дать лет пятьдесят, не торопился выступать, храня хладнокровное молчание. Его усталые глаза, окруженные небольшими морщинками, не оставляли сомнений ни для кого — этот человек много пожил и много видел, внимательно наблюдали за теми, кто сидел за столом…

Губы Кира непроизвольно дрогнули, когда он встретился с "этими" усталыми глазами небезызвестного в области "вора в законе"…

Не знать о "деде Лёве" — это все равно, что не слышать о Шервудском лесе и предводителе разбойников Робин Гуде, — хмыкнул про себя Кирилл. — Вот кто действительно был настоящим "аутло" …

Поговаривали, что грехов за Загорским водилось столько, что их хватило бы на несколько обычных жизней, чтобы потом до скончания веков вариться в котле со смолой, да и крови им пролито было предостаточно, не своими руками конечно…, но при желании эта самая кровь залила бы пол-Сибири…

Первым не выдержал Степан Николаевич Беркутов, жилистый мужчина, лет шестидесяти — с резкими чертами лица, и огромным орлиным носом. В определенных кругах известный также как — Степа Беркут. Либо, просто — Беркут… Правая рука и лучший друг Завьялова, если у таких людей, конечно, было хоть какое-то понятие о дружбе. Он отъехал на кресле от стола, распахнул свой зеленовато-желтый пиджак и, по привычке растопырив пятерню, яростно жестикулируя, заговорил:

— Мы собрались, люди, чтобы потолковать про Черта, — начал Степан Николаевич. — Ты, конечно, большой человек, Кирилл, кто ж будет спорить… — сделав паузу, посмотрел он на Чертанова. — Но, не обижайся, в последнее время, ты стал все больше на себя играть. Ты же все под себя подобрал — ни одно дело без тебя не решается ни в городе, ни по области.… Везде ты колеса крутишь, своих людей расставляешь и все под своим контролем держишь. Нам стало совсем не продохнуть. Раньше такого не было, чтобы я в своем родном городе не мог решить самолично, открыть мне бензоколонку или не открыть…, поднять денег, с какого дела или не поднять…