Не люби меня - Элена Макнамара (2021)

Я жалела, что выбрала его. Но врождённое упрямство не давало мне в этом признаться. Особенно отцу. К тому же, он и сам издалека наблюдал за Холтами, их сыном и его целеустремлённостью, и к тому моменту уверовал в правильность моего выбора. Доминик не был аристократом по роду, но отец и сам начинал с низов. Возможно, он даже видел в Холте себя.

– Как у нас дела? – папа откидывается на спинку кресла и смотрит на меня, прищурив глаза.

Я тяжело вздыхаю, расстёгиваю плащ и вешаю на спинку кресла. Сажусь, слегка съёжившись под его взглядом, а потом говорю спокойно:

– Всё хорошо. Доминик – профессионал своего дела. Мы всё закончим в срок.

Это то, что он хочет слышать! Всё должно работать как часы. В том числе и я!

Отец подаётся вперёд, выставив локти на стол.

– Я не это имел в виду, – коротко качает головой. – Как прошла ваша встреча?

Ах, это... Я неоднозначно веду плечом и вымученно улыбаюсь:

– Более чем, – нервно закусываю губу, а потом выдыхаю: – Всё нормально, пап.

– Ты сказала ему, кто ты? – продолжает наседать он. И так как я молчу, выражение его лица становится угрюмым: – Так ли нужен весь этот цирк, дочка? Тебе совсем необязательно жить в отеле и притворяться тем, кем не являешься.

– А я никем не притворяюсь, – сразу начинаю обороняться. – Я попросила Спенсера представить меня как Райян, и это имя тоже моё. Формально Доминик знает только, что я Райян Торес.

Брови отца удивлённо ползут вверх, а я, потупив взгляд и ковыряя лак на ногте большого пальца, добавляю:

– Правда, он думает, что я твоя племянница.

– Ты сказала ему, что ты дочь Френка? – хмыкает отец. – Боже... Твоя изобретательность не знает предела.

Френк Торес – младший брат отца – заядлый холостяк и бабник. И он вряд ли обрадуется внеплановому появлению дочери. Но ему это знать совсем не обязательно, к тому же рано или поздно мне придётся сказать Доминику правду... Хотя я пока не представляю, как именно это сделаю.

– Зачем, Патрисия? – беззлобно интересуется отец. – Зачем скрываться от него?

Я отрываю свой взгляд от такого важного занятия, как разглядывание собственных ногтей, и смотрю на отца с упрямством, которое досталось мне от него же.

– Я говорила много раз. Я смирилась с замужеством с человеком, которого не знаю. Ты должен смириться и играть по моим правилам. А оно всего одно: Доминик не должен пока знать, кто я!

– Потому что?..

– Потому что он должен узнать МЕНЯ! Меня – как Райян, Патрисию... неважно. А не как невесту с фамилией Торес, которую ему навязали.

И да, во мне ещё клокочет обида на то, что он не узнал меня на приёме по случаю открытия Хоум-Холта в Милфорде. А как потом выяснилось, и не пытался узнать о внешности будущей невесты. Доминик сам виноват в том, что я вожу его за нос. И сейчас он отвечает именно за пренебрежение ко мне. Совершенно неоправданное и незаслуженное.

Папа хмурит брови и сжимает переносицу двумя пальцами.

– Мне не понять нравы нынешней молодёжи, – вздыхает обречённо, а потом коротко улыбается: – Чёрт с вами. Спенсер передал ему моё приглашение?

– Нет, – вновь прячу взгляд под ресницами. – Я сама сказала Доминику, но он не хочет встречаться...

– Не понял... – голос отца звучит грозно, и я бросаю на него виноватый взгляд.

Он откидывается на спинку кресла и скрещивает руки на груди. Говорить о том, что мой будущий муж испытывает пренебрежение не только к Патрисии, но и ко всей семье Торес, мне совсем не хочется. И каким бы пижоном ни был Доминик Холт, я всё же желаю его защитить. Потому что наживать врага в лице Джейкоба Тореса – это самоубийство.

– Он просто хочет сначала выполнить работу, – начинаю я мямлить.

Отец смотрит на меня с недоверием.