Не люби меня - Элена Макнамара (2021)

По роковому стечению обстоятельств подругу – ту самую, которую не хочу здесь встретить – зовут Райян. Только это её первое и единственное имя. А меня родители наградили двойным именем, и Райян – лишь второе имя, которым я не пользовалась. Решила воспользоваться им именно тогда, когда сочиняла легенду для Доминика Холта. Наверное, выбирая это имя, где-то очень глубоко внутри я завидовала своей подруге Райян. Она всё ещё танцует, я – нет… Разве что для себя. У неё карьера, а я... Лишь обманываю себя, что в порядке. Потому что я не в порядке.

Коленная чашечка никогда не восстановится полностью. И я никогда не буду Райян, и рано или поздно вновь стану Патрисией. И выйду замуж. Пусть и за очень красивого и сексуального парня, но по расчёту.

В общем, я никогда не сделаю того, чего действительно желаю. И я не злюсь за это на Доминика, потому что он такая же жертва обстоятельств, как и я.

Вот то, что нас объединяет – отсутствие свободы воли. И я не жалею, что продолжаю лгать ему, ведь по-другому мы бы никогда не сблизились.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ужин протекал в относительном спокойствии.

Если с Домиником Холтом вообще можно было так себя чувствовать. Он время от времени бросал на меня весьма однозначные взгляды и продолжал соблазнять сексуальной ямкой на щеке. Кажется, я даже успела позабыть о том, почему не хотела сюда идти. И о том, что может ждать меня, когда мы вернёмся в отель. Доминик явно рассчитывал на гораздо большее, чем просто ужин.

– Ты всё время смотришь вниз, – хмыкает парень, протерев губы салфеткой. – Откуда в тебе столько комплексов, Райян?

– Во мне нет никаких комплексов, – скривившись, отвечаю с обидой.

Он подаётся вперёд, уперев ладони в стол, склоняется ближе и шепчет:

– Для человека, демонстрирующего своё тело широкой публике, ты переполнена комплексами.

– Я демонстрирую не тело, – сразу парирую я, – а его гибкость. И собственно танец. А это большая разница, чтоб ты знал.

Он ухмыляется и откидывается на спинку стула.

– А мне продемонстрируешь свою гибкость? – спрашивает с вызовом, а потом добавляет, примирительно подняв руки перед собой: – Я имею в виду танец. Продемонстрируешь гибкость в танце? Или ты о чём-то другом подумала?

Он поигрывает бровями, а мои щёки начинают гореть от смущения, потому что я явно думаю о чём-то другом. Поцокав языком, Доминик подносит к губам стакан с водой, делает короткий глоток, а потом говорит совершенно другим тоном, вдруг убрав всю игривость:

– У тебя красивые ноги и тонкая талия. Одежда на тебе сидит великолепно. В том числе и чулки, которые ты так тщательно прячешь. Чего ты стесняешься, Райян? Или у девочек Торес не принято быть сексуальными?

Болезненно зажмурившись, он добавляет:

– Только не говори, что я прав, иначе мне придётся отменить свадьбу.

Меня словно ледяной водой окатывает. Сначала я не понимаю, почему он говорит со мной о свадьбе, а потом до меня доходит, что речь идёт о Патрисии и о том, сексуальна она или нет. Подавляя желание сказать какую-нибудь пакость, изображаю на лице всю серьёзность, на какую сейчас способна.

– Патрисия, вообще-то, не любит все эти тряпки, – бросаю небрежно, наблюдая за кислой миной Холта. – Она предпочитает строгую и скромную одежду. Потому что, как ты уже понял, девочкам в семье Торесов нужно быть с железной хваткой, а не с вульгарным вырезом на платье.

– Это всегда можно совместить, – не соглашается Доминик, поморщившись.

– Не в нашей семье, – отрицательно качаю головой, продолжая ёрничать с серьёзным выражением лица. – Патрисия очень умная, зачем ей быть сексуальной?

– Значит, не такая уж умная, раз выходит замуж вслепую, – подавленно парирует Доминик. – К тому же ты вот можешь быть и умной, и сексуальной одновременно. Научила бы сестрёнку!