Семья (не) на один год - Мария Коваленко (2022)

После супа, салата, утки в клюквенном соусе и литра ароматного чая с клубничным тортом меня, наверное, можно было смело шариком катать по номеру. В принципе, ни на что большее временно я не годилась. Но и тут Никита проявил оригинальность.

Все так же, на руках, он транспортировал меня в кровать. А там... укрыл по шею одеялом. Лег рядом и, заблокировав все пути к отступлению своей тяжелой рукой, уснул.

Я вначале поверить не могла. Звала его по имени. Клялась, что не хочу спать. Толкала локтем. За окном еще светило солнце, и моего адреналина хватило бы на заплыв в море или прогулку по пляжу. Но ответом на все уговоры и толчки было мерное посапывание на ухо, а на попытку выбраться из кокона — еще более крепкий захват.

В конце концов пришлось смириться. Переплести пальцы с пальцами Никиты. Подстроиться под дыхание. И закрыть глаза. На минуточку... или две.

До последнего я не верила, что получится повторить подвиг любимого. Смеялась над собой и новым пленом. Но в следующий раз открыла глаза, лишь когда за окном светила луна.

— Отдохнула?

Как Никита понял, что я проснулась, так и осталось загадкой.

— У меня не было выбора, — призналась я с зевком.

— А он тебе нужен?

Его высочество Мистер Наглость перевернул меня на другой бок, лицом к себе, и с довольной улыбкой уставился в глаза.

— Ну, знаешь ли... — Пришлось фыркнуть для вида. — Я девушка свободная, самостоятельная. Теперь даже без жениха.

Вкусная еда и сон все же совершили настоящее чудо. Вместо дрожащей, перепуганной пленницы я чувствовала себя расслабленной и счастливой женщиной. Не хватало лишь сущей малости. Одного особенного удовольствия.

— Француза не верну! И не надейся. Паша из него уже показания выбил лет на двадцать тюрьмы. Записывать не успевает.

Никита не поддался на мою провокацию и продолжил смотреть с видом кота, добравшегося до заветной валерьянки.

— Вот и говорю. Нынче я дама без обязательств.

Выставив левую ногу, я блаженно потянулась в кровати.

— Кажется, про обязательства лекция сегодня уже была? Подробная и обстоятельная!

Наглая мужская рука пробралась под одеяло и, отодвинув халат, принялась по-хозяйски шарить по моему телу. Словно проверяла, всё ли на месте.

— Ничего не знаю. Я была в аффекте!

Для пущей убедительности я показала Никите кончик языка.

— Внезапно!

— Хотя... припоминаю! Кто-то собирался в Гамбург. Но для чего и когда... — Пожала плечами. — Всё как в тумане.

— Какая интересная форма амнезии!

Будто нахального ощупывания было мало, Никита резко скинул одеяло на пол, распахнул халат и подмял меня под себя.

— У меня имеется отягощающее обстоятельство, — только и успела пропищать я.

Тело мгновенно откликнулось на близость. Каждое нервное окончание вспыхнуло острым желанием, а бабочки в животе выстроились на линии старта, готовые вспорхнуть от первого же движения.

— Поделишься?

Серо-голубые глаза опасно сверкнули в нескольких сантиметрах от моего лица. Взгляд оторвать от них было невозможно. Казалось, еще секунда, и молнии полетят. Спалят всю мою решимость, весь боевой настрой. А вместе с ними и весь этот номер.

Куда только делся скучный, упрямый мужчина, который мыл меня в душе, а потом целый час заставлял впихивать в себя еду?

— Слишком долгое ожидание. — Я все же смогла это произнести. Без улыбки, сурово, как и настраивалась.

В ответ этот непонятливый мужчина выгнул левую бровь, но так ничего и не произнес.

— Никита Лаевский, я тебя с двенадцати лет ждала! Замуж за тебя выйти успела. И развестись. Целая жизнь. А ты...

— Я?

— Одно «люблю» и сразу в ЗАГС?! Серьезно?!

Изобразить возмущение было адски сложно. Бабочки так и рвались в бой. Но я вздернула подбородок и изо всех сил сжала губы, чтобы не рассмеяться.

— А нужно было сразу в ЗАГС? — Никита даже откашлялся.

— Так мы уже ходили. Мне не понравилось.