Бывшая сводного брата - Кэти Свит

Из коридора доносятся посторонние звуки. Медленно поднимаюсь с мягкого ковра, выключаю свет, выхожу.

— Мира, Слава и Стас приехали, — ко мне подходит улыбающаяся Маша. — Не будь с ним слишком сурова, — между делом шепчет на ухо.

— Не буду, — так же тихо отвечаю ей.

Подхожу к мужчинам, они уже сидят за столом на кухне. Сажусь напротив.

— Привет, — первым здоровается Стас.

— Здравствуй, — приветствую и его.

— Ты не против после ужина прогуляться? — спрашивает не отрывая от меня взгляд. Напряженно ожидает моего ответа. Не давит. Но очень хочет, чтобы я с ним пошла.

— Я только за, — улыбаясь разбиваю вдребезги возникшее напряжение. — Только сначала всем нам нужно сытно поесть! — ставлю на стол керамическое блюдо из духовки. Запеченное румяное мясо, поджаренная кусковая картошка, лучок, морковка, младший перчик. Ммм… Вкусно-то как! Умеет Маша приготовить шедевр, даже а ресторан не захочешь идти.

Раскладываю ему по тарелкам, кладу в рот кусочек и от наслаждения закрываю глаза.

Вот же кайф!

__________

История Молота — "Мой сводный Б.Е.С." Там мы встретим и Яра, и Ваньку, и Макса с Мирой. Про Яра будем писать после Молота) Так что не пропускайте отличную новинку! Жду вас там!

Глава 54

Мира

— Значит, ты совсем ничего из прошлого не помнишь? — спрашиваю родного отца. Мы сидим в парке на лавочке, я болтаю ногами.

— Лишь некоторые фрагменты и то, не четко, — говорит спокойно, но в глазах стоит боль.

Смотрю на отца и понимаю, насколько страшно оказаться на его месте. Нет ничего хуже, как не помнить себя.

— Я очнулся в больнице в небольшом городке за несколько сотен километров отсюда, — начинает рассказ. Слушаю затаив дыхание. — Медперсонал сказал, что в коме я повел чуть больше месяца. В больницу меня привезли какие-то люди. Оставили в приемном отделении и скрылись. Единственная зацепка, которая у меня появилась, так это городские номера. Их машина засветилась на камере и если сам номер был обработан специальным средством, которое камера не распознает, то номер региона почему-то не тронули. Поэтому после выписки из больницы я отправился сюда.

— У тебя не было даже документов? — удивляюсь.

— Ни денег, ни документов, — мурашки по коже. — Я остался один и ни с чем. Даже имени своего не мог вспомнить!

— И как же ты выжил? — спрашиваю, а у самой в горле стоит ком.

— Я знал, что у меня есть семья. Что где-то есть люди, которые меня любят и ждут, — произносит печально. — Ради этого я и жил. Боролся с памятью все эти годы. Работал без сна и отдыха, искал. Я находился в постоянном поиске. Хотел найти вас. Брался за любую, даже самую невероятную зацепку.

— И не нашел? — шепчу.

— Однажды я нашел одну зацепку. Приехал по адресу. Дом был знакомым, двор тоже. Когда я пришел туда, то поймал странное дежавю, — вздыхает. — Позвонил в дверь, но мне никто не открыл. Я несколько дней провел рядом с тем домом. Постоянно поднимался, стучал в дверь, звонил. И дальше бы продолжил делать то же самое, но ко мне вышла соседка. Она сказала, что хозяйка квартиры умерла, а ее дочь забрали в детский дом.

— И? — спрашиваю с надеждой. — Неужели тебя не узнали?

— Неа, — качает головой в отрицании. — Она сказала, что с этой женщиной и девочкой никакой мужчина не проживал, а меня она впервые видит. Пригрозила вызвать полицию, если ещё увидит хоть раз.

— А ты что? — мне становится все интереснее. Даже несмотря на сминающую в груди боль.

— А что я? — пожимает плечами. — К ментам мне было ни в коем случае нельзя. Я без памяти, без документов, без официальной работы. Они б в два счета закрыли меня и все, никаких дальше поисков.

Тут я с ним совершенно согласна. Он никому был не нужен все эти двадцать с небольшим лет. Его скорее бы растоптали и уничтожили, чем помогли.