Рядом с принцем не было ни одного преданного воина. Одинокий, словно скала посреди бушующего моря, так любимого его юной женой Майрам, Шаккар сам себе казался последним оплотом Хайрата и при этом понимал, что уже скоро этот оплот падет.

Он устал. Устал безумно и уже почти не ощущал своих рук и ног. Все его тело было покрыто вражеской кровью, а возможно, и его собственной. Только боли он также не чувствовал.

Меч в руке упал вниз, уткнувшись острием в песок, когда Шаккар заставил себя поднять голову высоко, показывая всем своим видом, что не страшиться грядущей смерти. Сейчас его могли достать только лучники.

Но вот солнце заслонила огромная тень и принц нахмурился, глядя на то, что предстало его глазам и от ужасающего вида огромной твари, он не удержался и сделал шаг назад, рассматривая гигантскую чешуйчатую голову на которой восседал седовласый старик в тюрбане и длинном белом халате, развевавшемся от движения змея.

Воины, окружившие Шаккара застыли, а затем стали падать на колено, при этом опустив головы вниз, будто страшились даже посмотреть на своего предводителя и того монстра, на котором восседал Давлат. Даже спустя столько лет, принц узнал старика. Но вот этот змей!

«Неужели сам Бог благоволит к Давлату?» — была первая мысль, что посетила его голову, но Шаккар почти сразу прогнал ее прочь. Не верилось мужчине, что божество могло оказаться настолько слабым, чтобы позволить поработить себя простому смертному, а значит, где-то в далекой стране мудрецу удалось найти такое вот чудовище и более того, приручить его, если только это было вообще возможно, приручить столь опасное создание.

Шаккар увидел, как змей медленно опустил голову на песок и Давлат сошел вниз, остановившись в нескольких шагах от принца.

Некоторое время оба мужчины смотрели друг на друга и молчали. Первым нарушил тишину мудрец. Улыбнувшись широко и почти радостно, он сложил руки на груди и окинул пронзительным взглядом сына своего врага.

— Приветствую тебя, Шаккар, сын Вазира, повелителя Хайрата! — произнес Давлат.

— И тебе привет, великий мудрец! — ответил Шаккар, чуть прищурив глаза. Змей за спиной старика приподнял голову и теперь взирал на происходящее равнодушными глазами.

— Жаль, что нам пришлось встретиться врагами! — продолжил мудрец.

— Не я шел войной на твой город!

Старик рассмеялся.

— Хайрат скоро станет моим и все его жители, кто остался и, кто присягнет мне в верности, тоже будут жить! — сказал Давлат.

Шаккар улыбнулся.

— Ты так уверен, что тебя ждут с распростертыми объятиями? — уточнил он.

— Нет, — покачал головой старик, — не ждут, но у меня есть — ОН! — и указал рукой на тварь за спиной.

— Я полагаю, народ будет рад видеть своего бога, сошедшего к ним, чтобы помочь своим детям избрать правильный путь к дальнейшему процветанию и согласию! — Давлат опустил руки. — И, сам понимаешь, этого бога приведу я, а это кое что да значит!

Шаккар смерил презрительным взглядом старика и крепче сжал в руке рукоять меча.

— Твоя тварь ни что иное, как порождение зла. Наш бог не станет убивать людей, как когда-то учил ты. Сколько лет мы жили в мире без жертвоприношений и что теперь? Считаешь, твой народ настолько глуп, чтобы принять тебя, поработителя и убийцу только из-за того, что ты покажешь им эту тварь?

Мудрец покачал головой.

— Твоя речь достойна сына Вазира, — сказал Давлат, — но ты иногда забываешь, что почти не отличаешься от меня. Ни ты, ни твой отец. Я ведь помню, как именно добился своего положения и влияния мой друг Вазир и сколько крови пролил он ради своей цели, — а затем его голос изменился. В тоне зазвенела сталь и холод.

— Вы ничем не лучше меня. Такие же убийцы!

Шаккар поднял меч, понимая, что разговор подходит к концу.

— Мы были такими, но изменились, — произнес он напоследок, — а ты продолжаешь жить в мире крови и ненависти!