– Прости, ма. Я не должен вымещать злость на тебе. – Он посмотрел на меня. – Расскажи ей сама. Мне нужно выйти на улицу. Прогуляться.

Я поднялась на ноги, обняла его и поцеловала.

– Скоро вернусь. Люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

Он повернулся и вышел, хлопнув дверью. От силы удара в доме едва не посыпалась штукатурка. Мы с Беверли сидели в тишине, которая установилась после этого.

– Ты влюблена, – наконец прервала она молчание. – Ты это хотела мне сказать?

– Да, – кивнула я.

– Я вижу, – она грустно и растерянно улыбнулась, – вижу, но не понимаю.

– Я ненавижу то, что вызываю у тебя такие чувства.

– Это какие же? Скажи мне, потому что я не знаю, что чувствовать. Я не понимаю, что реально.

– Что ты имеешь в виду?

– Я в замешательстве. Вместо того чтобы радоваться за тебя или за него, я просто удивляюсь, как это может быть? – Ее глаза наполнились слезами, а губы на мгновение сжались в попытке сохранить самообладание. – Мои самые лучшие, самые счастливые воспоминания, те, что не дают утонуть, – это время, когда ты сделала Джону счастливым. Как ты его любила. Как он был для тебя всем. Неужели это правда? Или я глупая старая леди, которой не за что больше цепляться?

– Боже, Беверли, я любила Джону всем сердцем. Это было реально. Каждое мгновение было реальным.

– Но теперь ты чувствуешь то же самое к Тео? – Она покачала головой. – Не понимаю, как это возможно. Я чувствую себя грязной, спрашивая об этом, но мне нужно разобраться, Кейси. Если бы Джона вошел в эту дверь прямо сейчас, что бы ты сделала?

– Я не могу ответить на этот вопрос, – тихо произнесла я, – потому что Джона не может войти в эту дверь.

Беверли поникла на стуле, глядя на меня широко раскрытыми испуганными глазами.

– Я знаю. Я это знаю, но…

– Но ты этого еще не понимаешь, – прошептала я, – знаю. Я чувствовала то же самое. Несколько месяцев после смерти Джоны я умоляла его вернуться. Я умоляла, кричала, молилась, надеялась и чуть не упилась до смерти, умоляя его вернуться. Мне так сильно хотелось верить, что это возможно, потому что альтернатива была слишком ужасна, чтобы думать о ней. Я вздрагивала, услышав стук в дверь, и вздрагивала, когда звонил телефон. Искала его лицо в толпе, когда гуляла, и обманывала себя, думая, что иногда Джона стоит рядом со мной. И все, что мне нужно было сделать, это повернуть голову и посмотреть.

– Я тоже так делаю, – кивнула Беверли, – каждый день. Но его там никогда нет.

– Нет, – согласилась я, – никогда нет. Двери никогда не открывались, на другом конце провода никогда не звучал его голос. В конце концов, я перестала ждать. Это был не выключатель, который щелкнул, а медленное, мучительное путешествие до того момента, пока я не поняла, что он никогда не вернется. Я приняла это. И как только осознала, что он ушел, я освободилась. Не от той любви, что была у нас. Я всегда буду носить ее с собой. Я буду любить его вечно. Но теперь я свободна для того, чтобы начать все сначала. Новую главу.

– С Тео. Как?..

– Не знаю, медленно. После более полутора тысяч километров и тысяч телефонных звонков. Никто этого не ожидал. Ни один из нас не преследовал такой цели. В течение множества темных дней я думала, что никогда больше не полюблю. Но Джона наказал мне снова полюбить. И я это сделала. Я просто никогда не думала, что это будет Тедди, – я улыбнулась, – только теперь я думаю, что это мог быть только он.

Я оттолкнулась от дивана, опустилась перед ней на колени и взяла ее дрожащие руки в свои.

– Я самая счастливая женщина в мире, потому что познала любовь двух необыкновенных мужчин. И я надеюсь, что счастье Тео принесет тебе ту же радость, что и счастье Джоны. Он тоже твой сын. И я люблю его. Это другое, но опять же, я стала другой, потому что узнала Джону. Он показал мне, что значит любить кого-то всем сердцем.

Беверли подняла голову.

– И ты любишь Тео.