Ежевичная зима - Сара Джио (2014)

– У меня голова разрывается от мыслей, – ответила я. – Собственно, поэтому я вам и звоню.

Я замолчала, думая о приказе Гленды не беспокоить Уоррена моими «драмами». На экран компьютера села муха, прямо над первой строчкой моего очерка. Я смахнула ее, и она метнулась ко мне. Я снова отмахнулась от нее. Не стану я говорить Уоррену о статье, о связи этого дела с Кенсингтонами. И дело не в Гленде. Пока не время. Но спросить кое о чем я его могу.

– Уоррен, меня заинтересовала одна вещь, – начала я, думая о том, как бы сформулировать вопрос. Будь деликатна. – Мне захотелось познакомиться с фамильным деревом Кенсингтонов. Я вдруг поняла, что никогда не расспрашивала Этана о его предках, о многочисленных дядюшках и тетушках. Мне бы хотелось больше узнать о семье Этана, о моей семье.

– Что ж, – вздохнул Уоррен, – Кенсингтоны были одними из первых, поселившихся в Сиэтле. Мы всегда играли очень значительную роль в жизни города.

– И тщеславия вам не занимать, – едко пошутила я.

– Клэр, ты истинная Кенсингтон.

Я усмехнулась.

– А кто были ваши родители? Не припомню, чтобы Этан называл мне их имена.

– Ах, да, – спохватился Уоррен. Он явно был рад совершить путешествие в прошлое. – Мою мать звали Элейн, отца – Чарльз.

Мое сердце заколотилось.

– Он был хорошим человеком и хорошим отцом, – продолжал Уоррен.

– А у вас были… братья?

– У меня была младшая сестра, но братьев не было, – ответил Уоррен. – Хотя нет, это не совсем так, у меня был двоюродный брат, правда, недолго. Сын тети Джозефины. Они приехали к нам в гости и остались погостить на какое-то время, потом он умер.

– Умер?

– Да, – со вздохом ответил Уоррен. – Упал со стремянки и разбил голову. Умер прямо там, на подъездной дорожке, посыпанной гравием. Я был рядом, когда это случилось. Джозефина винила в этом меня. Я был немного старше. Она сказала, что это я подбил его залезть на стремянку. Только я этого не делал. Я боялся даже ногу на нее поставить, а вот в том мальчишке совсем не было страха. Ему хотелось посмотреть на гнездо дрозда, поэтому-то он и полез на лестницу.

– Уоррен, а как его звали? – с замирающим сердцем спросила я.

– Томас. Но это не было его настоящим именем. Не помню, как его звали по-настоящему. Мы все называли его Томасом. Старый дом так и не стал прежним после его смерти. Тетя Джозефина не смогла оправиться от этого горя. Дети не должны умирать раньше своих матерей.

– Не должны, – согласилась я, открывая блокнот. – А как звали мужа Джозефины?

– Видишь ли, – ответил Уоррен после паузы, – я не помню. Мне сказали, что он тоже умер.

– Вот как?

– В любом случае я его ни разу не видел. Помню только Томаса и Джозефину.

Значит, убитая горем, она похитила Дэниела и выдала его за собственного сына? Но почему?

– Уоррен, вы знаете, где похоронен Томас?

– Почему ты спрашиваешь об этом?

– Просто из любопытства. Мне нравится бродить по кладбищам.

– Его могила на кладбище Брайант-Парк. Там похоронены все Кенсингтоны. Оно находится на холме рядом с университетом.

Я почувствовала острую боль в сердце.

– Я знаю это кладбище, – пробормотала я. – Там похоронили нашего малыша…

– Милая ты моя! Ну какой же я бесчувственный. Конечно, я об этом помню. Я…

– Все в порядке, – сказала я. Но это было не так. Я не была на кладбище с того самого дня, когда мы с Этаном похоронили нашего первенца в крошечном гробу из красного дерева. Наш мальчик был самым молодым и самым последним из Кенсингтонов, похороненных на семейном участке, где покоились десятки членов семьи. Гленда уже отдала распоряжение по поводу того, чтобы рядом с могилой младенца оставили место для наших с Этаном захоронений. Мне многое не нравилось в моей свекрови, но я всегда буду ценить то, что она все устроила так, чтобы однажды мы все соединились.