Я подарю тебе ребёнка - Маша Малиновская

Мне совсем неудобно, что он вот так срывается посреди ночи, но… сердце как-то само по себе начинает биться ровнее, и даже дышать становится легче, когда я думаю о том, что скоро он будет рядом.

Захар приезжает минут через двадцать. Это очень быстро, как для человека, которого подорвали из кровати в половину второго ночи.

— Привет, — открываю двери, кутаясь в халат.

Становится как-то очень неудобно за этот свой панический звонок. Меня ещё трясёт, но в целом уже лучше.

— Привет, — входит в квартиру и внимательно смотрит на меня, пробегаясь взглядом с головы до ног.

Сканирует каким-то особым взглядом. Вот этим своим докторским, но без профессиональной холодности. И последний факт оказывается неожиданно цепляющим и слишком приятным.

— Как ты?

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Вроде бы и лучше. Не стоило мне беспокоить тебя.

В ответ получаю укоризненный взгляд.

— Чтобы я такого больше не слышал, Вика, — говорит строго. — Звони в любое время и по любому поводу. Особенно, если что-то беспокоит.

— Слушаюсь, дядя доктор, — улыбаюсь, а у самой зубы цокотят.

Захар моет руки, а потом ощупывает мне живот и меряет давление. Молчит, как обычно. Но я уже и не спрашиваю, знаю, что сам всё скажет, когда посчитает нужным. Но сердце всё равно стучит тревожно.

— Это твоя аптечка? — спрашивает, указывая пальцем на пластиковую коробку на столике.

— Да.

Копается в ней секунд тридцать, а потом выносит вердикт.

— Выкинь всё. Тут половина просрочена, вторую половину тебе нельзя. Я привезу что должно быть на всякий случай.

— Хорошо, — киваю. — Так что случилось? Думаешь, я отравилась?

— Думаю, нет. Похоже на скачок давления. Сегодня не нервничала?

— Ну… — вспоминаю встряску на работе сначала от шефа, а потом от Ильи. — Было дело. На работу вызвали и слегка потрепало.

— Мне это не нравится, — хмурится и берёт меня за запястье.

Прикладывает два пальца и даёт знак помолчать, а сам смотрит на часы на своей руке. Взгляд сосредоточенный, и я делаю вывод, что ему что-то не нравится.

— Не хочу никаких уколов, — понимаю, что веду себя как маленькая девочка, что мне не характерно.

— А с чего ты решила, что они нужны? — смотрит так удивлённо, что мне и правда становится стыдно за свой детский сад.

Представляю, какой он меня сейчас видит. Не взрослая самостоятельная женщина, способная трезво оценивать ситуацию, а капризная маленькая девочка.

Снова спишу на гормоны. Пусть будет маленьким баловством беременной.

— Вик, нормально всё. Утром позвони Дарине, она выпишет тебе успокоительное, если посчитает нужным. Если работа нервная, то стоит рассмотреть медитацию, техники дыхания, записаться на массаж.

Спасибо ему, что тут же не утверждает, что мне надо оставить работу. А то вот мама только узнав, что я жду ребёнка, сразу стала бубнеть, что мне нужно беречь себя, сидеть дома, так будет лучше для меня и ребёнка. Оно-то может и лучше, только не всё так просто в этой жизни, ей ли не знать. У меня хорошая должность, достаточно высокая зарплата, больничный и декретное пособие тоже будут приличными. Я не хочу, как мама, прозябать в нищите. Так у неё всё же был муж, если не считать того периода, когда мы были одни, а у меня нет. Не думаю, что Захар не станет финансово принимать участие в жизни ребёнка, но обеспечивать меня он не обязан. Так что вот так всё бросить и уйти в закат, а потом перебиваться на пособие от государства, не получится. Я теперь не одна, и кроме счастья есть ещё и ответственность. И спасибо Зернову, что помогает искать варианты, как с этим справиться, а не рубит «надо бросить работу».

— Я люблю массаж, — соглашаюсь, пожав плечами, а потом морщусь от прострелившей голову боли.

— Иди сюда. Садись.