Я подарю тебе ребёнка - Маша Малиновская

А ещё чаще приезжает Катя. В её жизни тоже всё непросто. Появился ухажёр, с которым, как она считает, у них нет будущего — слишком уж они разные. Но он оказывается весьма настойчив, и даже когда мы гуляем с детьми в парке, я замечаю, как недалеко от нас паркуется огромная чёрная машина. Катя же, разозлившись, решительно идёт туда. Я бы не решилась, вот честно. Обратно она возвращается ещё более злая и какая-то взъерошенная, сердито вытирая чуть смазанную помаду. Я вопросов не задаю. Сама расскажет, если захочет. Но стоит сказать, что она меняется в последнее время: глаза сверкают ярче, сменила причёску. Ей идёт светлый.

Захар увольняется из роддома. Ульяна Денисовна долго сокрушается, она едва добилась, чтобы ей разрешили восстановить его в должности заведующего родильным отделением. Но он делает выбор в пользу семьи, решая оставить практику только в «Импульс-мед». Клиника близко к дому, там нет ночных и суточных дежурств да и зарплата выше значительно. Деньги ведь тоже играют немаловажную роль, а я сейчас работать не могу.

Уже через два месяца Зернову предлагают возглавить филиал клиники с перспективой в будущем доли в партнёрстве. Конечно, он соглашается. Это прекрасная возможность для него как специалиста.

Мне приходится сообщить шефу, что теперь я точно не смогу выйти из декрета раньше. Он, конечно, реагирует в своей манере, но в конце эмоционального монолога говорит, что ждёт меня.

— Только попробуй к конкурентам дёрнуться, я тебе… Короче, Зернова, или как там тебя теперь, жду. Те тупоголовые, которых ты оставила за себя, меня выбешивают.

Да, кстати, теперь я Зернова. Мы расписались быстро и без праздника, потому что это было нужно для решения вопроса по опеке над Женей. Но обязательно устроим торжество, только чуть позже.

Илья в «Альфасинтфарм», оказывается, больше не работает. Он таки женился на своей Валюше, совет им да любовь, а потом слил новому тестю конфиденциальные данные фирмы. Тот хоть и был инвестором нашего фармконцерна, однако свои цели преследовал. Не знаю, как шеф потом оставил Разумовского целым и невредимым. Может, по родственному пожалел. Да и плевать мне, собственно говоря. Сейчас вообще кажется, что этот мужчина был так давно в моей жизни, словно вообще привиделся.

Да, я ужасно устаю. Мало сплю, не успеваю толком нормально поесть. Я не хозяйка с большой буквы и часто заказываю еду, а не готовлю блюда с обложки кулинарных журналов. У меня не хватает времени на маникюр в салоне и спортзал, я не успеваю гладить Захару халаты и даже рубашки. Но он всё равно, придя с работы и закидав в мультиварку продукты для быстрого ужина, берёт на руки Полю или Женю и баюкает их, поёт песни, рассказывает сказки. А потом, когда дети тихо сопят в кроватках, обнимает меня и зарывается носом в волосы, а я упираюсь лбом в его грудь и прикрываю глаза. Да, сейчас нам непросто, но ведь это временно. Мы учимся быть семьёй, учимся подстраиваться друг под друга. И ни о чём не жалеем: ни о той ночи в отеле, ни о принятом решении воспитать Женю.

Мы счастливы, по-настоящему счастливы. А это главное.

Эпилог

— Ярик, успокойся, она же маленькая! — Маша Котовская присаживается перед сыном и берет его маленькие ручки в свои.

Мальчишка обиженно дует губы и складывает руки на груди, а в глазах копятся слёзы. Конечно, он пытается их скрыть и отвернуться. Ему скоро пять, и Кот-младший очень недоволен тем, что полуторагодовалая Полина отняла у него машинку. А до этого конфету. И вообще, эта разбойница вертит старшим другом как только может, а ему обидно вообще-то. Возмутиться стыдно, он ведь тут самый старший, а ещё у Полины есть защитник — старший брат. Ему, правда и двух нет, но зато есть привычка в любой непонятной ситуации вцепляться зубами. Будь то хоть одежда, хоть чья-то плоть. Ну а что, не просто же так полный рот зубов. Такое имущество надо применять.