Еще одна станция - Кейси Маккуистон (2021)

– Хм, – говорит Огаст. – Ты… ты ездишь куда-то четко по графику… каждое утро, каждый полдень, но ты не студентка, потому что не выходишь со мной на станции колледжа. Каждый день почти одна и та же одежда, то есть ты точно знаешь, кто ты и чего хочешь, и ты не работаешь в офисе. Раньше работала в общепите. И похоже, все, кого ты встречаешь, тебя обожают, так что… хм, так что. Ты работаешь в смену от завтрака до обеда в ресторане на этой ветке, и у тебя это хорошо получается. Ты получаешь неплохие чаевые, потому что нравишься людям. И ты наверняка делаешь это только для того, чтобы скопить денег для какого-то проекта мечты, которым ты на самом деле хочешь заниматься.

Джейн смотрит на Огаст так, как будто тоже ее анализирует. Огаст не знает, хорошо это или плохо. Она просто знает, что скулы Джейн прекрасно выглядят с такого ракурса.

– Хм. Хорошая догадка.

Огаст поднимает брови.

– Близко?

– Ты ошиблась с работой.

– Чем ты тогда занимаешься?

Она облизывает губы, качая головой.

– Не-а. Так неинтересно. Ты должна угадать.

– Это несправедливо! Ты специально ведешь себя загадочно.

– Я загадочная с рождения, Огаст.

Огаст закатывает глаза.

– Иди на хрен.

– Это правда! – Она хмыкает, тыча локтем Огаст в бок. – Придется приложить чуть больше усилий, чтобы разбить это яйцо, детка.

«Детка». Джейн просто так легко это произносит – она наверняка всех называет «детка», – но это все равно словно сладкий чай.

– Хорошо, – говорит Огаст. – Дай мне больше зацепок.

Джейн задумывается и говорит:

– Хорошо, как насчет этого? – Она отодвигается на одно сиденье, расстегивает свой рюкзак и вытряхивает его содержимое на место между ними.

На ее шарфе, кассетном плеере и оранжевых наушниках оказывается десяток кассет, книга с оторванной обложкой и еще одна книга с потрепанным твердым переплетом. Две упаковки жвачки, одна почти пустая, незнакомой для Огаст марки. Несколько пластырей, швейцарский армейский нож, открытка с надписью «Привет из Калифорнии», баночка с тигровым бальзамом, связка ключей, зажигалка, тюбик с гигиенической помадой, которую Огаст с детства не видела, три блокнота, пять карандашей, точилка. Телефон, наверно, у нее в куртке, потому что в этой куче его нет.

– Это, можно сказать, все, что я нашла, – говорит Джейн, когда Огаст начинает перебирать кассеты. – Их не так легко встретить, поэтому я беру почти все, на что натыкаюсь. Иногда, если у меня получается уболтать того, у кого их много, мне везет и я нахожу то, что хочу.

Кассеты из разных периодов: первые издания из 70-х, пестрая смесь из 80-х и 90-х. Тут Дайана Росс, Майкл Болтон, The Jackson 5, Sex Pistols. Каждая из кассет любима, защищена от царапин и трещин. Похоже, она обращается с ними как с самыми ценными вещами, которые у нее есть. Поскольку большинство из них, скорее всего, уже не производятся, Огаст это кажется правдой.

– Почему кассеты?

Джейн пожимает плечами.

– Это как винил, но переносной.

Огаст берет квадратный плеер, вертит его в руках.

– Я целую вечность такие не видела. Где ты вообще его достала?

Джейн осторожно проматывает ленту кассеты кончиком пальца, ей требуется секунда, чтобы ответить.

– Не помню. Между нами говоря, я даже не представляю, как эта штука работает.

– Я тоже, – говорит Огаст. – На вид она очень древняя.

– Вот эта, – говорит Джейн, вытаскивая с низа стопки кассету, – моя любимая.

На ее футляре размытая синяя фотография и надпись зелено-лаймовыми буквами Raising Hell[7].

– Run-D.M.C. Знаешь их?

– Да, – говорит Огаст. – It’s Tricky[8], да?

Джейн берет плеер и открывает отсек.

– Знаешь… У меня есть теория, что Run-D.M.C. могут устроить вечеринку где угодно.

Она вставляет кассету и отсоединяет наушники.

Огаст начинает нервничать.

– О боже, ты же не собираешься…