Когда мы упали - Тилли Коул (2022)

Я уставилась на большие часы, что висели на стене в маленьком стерильном кабинете, ощущая на себе три пары глаз.

Тик-так, тик-так, тик-так…

Я не смотрела в сторону собравшихся. Какой в этом смысл? Они ведь не понимали. Совершенно.

Тик-так, тик-так, тик-так…

– Лекси? Ты слушаешь доктора Лунда? – спросила мама. Голос ее звучал резко. А может, в нем слышалась печаль? Я не знала. Да меня это и не волновало.

«Вдох. Выдох. Спокойно. Они не смогут изменить того, что ты им не позволишь, – заверил меня голос, и я немного расслабилась. – Будь сильной, Лексингтон. Ты знаешь, что для тебя лучше. Ведь это всего лишь несколько фунтов. Прислушайся к ним, и тебе не позволят добиться желаемого. А сдаваться нельзя. Ты уже так далеко зашла. Почувствуй меня. Доверься. И ты будешь выглядеть просто отлично. Ведь я живу внутри тебя, чтобы помочь стать совершенной», – продолжал голос, вновь захватывая надо мной контроль.

– Лекси! – крикнула мама.

Я с трудом отвела взгляд от часов, висящих на белоснежной крашеной стене. Черная секундная стрелка завораживающе бегала по кругу на белом пластике циферблата.

– Лекси, в шестнадцать лет тебя забирают из школы! Прекращаются все занятия гимнастикой и танцами и участие в группе поддержки. Твоя стипендия в штате Оклахома пропала. Ее аннулировали и отдали кому-то другому. Все кончено! Да ты вообще слышишь? Все твои мечты. Все, к чему ты так упорно стремилась несколько лет, пошло прахом!

В ответ на чрезмерно эмоциональный мамин выпад я лишь прищурилась, но промолчала. Мама же, напротив, смотрела на меня неестественно широко раскрытыми глазами, в которых блестели слезы. Папа, несгибаемый, как всегда, твердо сжал ей руку.

– Лексингтон, тебя кладут в больницу. Несмотря на все наши усилия, тебе не становится лучше.

Я видела, как шевелились губы доктора Лунда. Как ни странно, мне показалось, что слова, вылетев из его рта, уплыли в окно позади. Я с улыбкой наблюдала, как раскрашенные в яркие цвета буквы его предложения, подхваченные легким ветерком, танцуя, упорхнули в ясное синее летнее небо.

– Ради бога, Лекси! – вскричал папа, заставив меня подпрыгнуть.

Отпустив мамину руку, он присел передо мной на корточки. И, сжав мне ладони, принялся ласково поглаживать слишком тонкие пальцы. Папа взглянул полными слез глазами на наши соединенные руки. И на белую керамическую плитку у моих ног упала одинокая капля. В тот миг, когда я увидела отца таким подавленным, внутри у меня все перевернулось. Но голос в мозгу, вновь желая быть услышанным, заглушил одинокий призыв к состраданию.

Он ворковал:

«Ах, Лексингтон. Не поддавайся эмоциям. Ведь ты становишься слабой. Помни, он пытается помешать тебе добиться цели. Как и все остальные. Не позволяй им. Подумай, как далеко ты зашла. Будь сильной. Еще несколько фунтов, и ты достигнешь совершенства. Вместе мы этого добьемся».

Я пренебрежительно распрямила плечи и отдернула руки. Папа, потерпев поражение, смиренно опустился на колени.

Голос говорил правду. Все они пытались преградить мне путь к цели.

– Лексингтон, мы теряем тебя. Неужели не видишь? – прошептал он и, подавшись назад, сел рядом с мамой, снова взял ее за руку. – Пожалуйста… вернись к нам, милая. Ты – все, что у нас есть. Весь наш мир. Самое главное в жизни. Эта… болезнь завладела тобой. Борись с ней, милая. Всеми силами, – умолял он, снова опуская голову.

Доктор Лунд откашлялся.

– Лексингтон Харт, нервно-психическая анорексия тебя убьет. Ты слишком плохо питаешься, и уже очень давно. Поскольку ты по-прежнему отказываешься исполнять наши просьбы и просто не обращаешь внимания на свои проблемы, я буду говорить с тобой откровенно.