Когда я доела, он снова отложил вилку на тарелку и оторвал пальцами новый кусок. Я сидела, положив ногу на ногу, и он свободной рукой взял меня под колено и снял мою ногу на пол. Легонько нажав на колени, Грант заставил меня раздвинуть ноги.

Дыхание у меня участилось, когда он коснулся чизкейком колена и повел, оставляя дорожку сливочного крема, по самой чувствительной, почти атласной коже, остановившись у края шортов. Взглянув на меня с самой сексуальной улыбкой, Грант наклонился и принялся слизывать крем.

На этот раз он не был так нежен, как с шеей: он лизал, всасывал и прихватывал зубами, причем каждый укус колючей молнией отдавался в клиторе. Когда Грант дошел до шортов, я уже извивалась на диване, борясь с желанием схватить его голову и прижать к себе между ног.

Лукавая усмешка на лице выпрямившегося Гранта подтвердила, что он прекрасно знает, что делает.

– Ах, ты любишь дразнить? – выдохнула я. – Никогда бы не подумала.

– Дразнить значит что-то показывать и не давать, а я буду счастлив дать тебе все, что ты захочешь. – Грант чуть наклонил голову набок. – Скажи мне, чего ты хочешь, Айрленд!

Мне хотелось тысячи разных вещей: чтобы он не останавливался у начала грудей и покусывал мои соски так же, как только что бедро, чтобы он всасывал мой клитор так же, как только что кожу на шее.

– Я… Я не хочу, чтобы ты останавливался!

Грант улыбнулся и взял у меня из рук тарелку с тортом.

– Откинься и подвинь попу к краю дивана.

Опустившись передо мной на колени, Грант большим пальцем потер мой клитор через шорты.

– Давай-ка их снимем.

Руки у меня дрожали, когда я расстегивала пуговицу и короткую молнию. Грант снова улыбнулся:

– Привстань…

Шорты и трусы скользнули по ногам и улетели в сторону. Сидя перед ним голой, я вдруг почувствовала себя беззащитной.

– Откройся для меня пошире.

Я колебалась, и тогда Грант поднял на меня глаза.

– Я хотел попробовать твой вкус с той минуты, как впервые увидел тебя, – он сделал паузу и перевел взгляд вниз: – Шире, Айрленд!

Вопреки инстинктивному побуждению сжать колени я расставила ноги как можно шире. Грант одобрительно улыбнулся, облизнул губы и нагнулся ко мне. Он провел языком по мне с одного конца до другого и принялся щекотать мой центр, устроив мне чудесную пытку. Всякое стеснение исчезло, когда он всосал мой клитор. Извиваясь на краю дивана, я запустила пальцы в густые волосы Гранта и потянула. Мне было так немыслимо хорошо, что уголки глаз защипало от слез.

– О господи! – я дернулась, когда язык Гранта проник в меня.

– Я хочу выпить все твои соки, милая. Кончи мне на язык.

От вибрации его слов мне в самую нежную кожу я задрожала. Язык Гранта вернулся к клитору, а во мне оказались два его пальца. Это было слишком много и слишком скоро, а он стонал и все просил меня кончить ему в рот.

Когда я, приподняв бедра, впилась ногтями ему в кожу, Грант удержал меня на месте, сгибая пальцы внутри меня и посасывая сильнее.

– О господи… да… да…

Оргазм скрутил меня почти неистово. Я замотала головой, а Грант массировал и поглаживал нужную точку внутри меня, пока по телу не прошла последняя судорога. Тяжело дыша, я приходила в себя, вялая, будто бескостная, видя звездопад крепко зажмуренными глазами.

Наконец Грант встал, подхватил меня на руки и уселся туда, где я только что сидела. Я уронила голову ему на грудь, не в силах удержать широкую улыбку.

– Это был лучший в мире чизкейк.

Грант засмеялся и припал к моим губам.

– На вкус ты лучше любого десерта.

Я покраснела, хотя голова этого мужчины только что прижималась к моим самым интимным частям.

– Прости, но сейчас я практически бесполезна. Дай мне пару минут отдышаться, и я смогу заняться тобой.

Брови Гранта сошлись на переносице.

– Это не «ты мне, я тебе», Айрленд.

– Но я до тебя еще даже не дотронулась!