Жестокий бог - Л. Шэн (2022)

– Но это не значит, что она когда-нибудь станет смотреть на тебя, как раньше. Ты думаешь, она захочет, чтобы к ней прикоснулся хладнокровный убийца? Целовал преступник? Считаешь, она выйдет замуж за такого человека? Согласится родить от него детей? Ты правда веришь, что моя милая, прекрасная племянница способна влюбиться в человека, который убил ее дядю?

Когда я промолчал, размышляя, уместен ли вообще этот вопрос, Гарри воспринял это как признак моей слабости и даже приободрился, вернув себе немного уверенности.

– Мы можем покончить со всем этим. Я отсосал твой член и кончил тебе в руку. Большое, блин, дело. Я не насиловал тебя. Мы не спали. Другим парням было намного хуже, Вон, так что перестань вести себя, как телка. Позволь мне уехать, и я обещаю остаться в Брунее на всю оставшуюся жизнь. У меня есть средства, чтобы там обжиться.

– Ты просто будешь приставать к другим мальчикам.

Вот еще одна причина, по которой я хотел убить его. Не только из-за всего, что он сделал со мной, но и из-за вероятности того, что он повторит это с другими. Он заверил меня, что ни к кому не прикасался без взаимного согласия в течение пяти лет. Но у меня не осталось причин верить ему на слово.

– Не смогу. – Он яростно замотал головой, вероятно, от этого она у него закружилась. – Только не в Брунее. Я даже не смогу завести отношения. Там к этому относятся строго. Они убьют меня, если узнают, что я гей.

– Ты не гей, ты педофил.

– Все равно там это незаконно. – Он не пытался ничего отрицать.

Я знал, что глупо стоять здесь и слушать его. Если он не выполнит свои обещания, я окажусь по уши в дерьме за покушение на убийство, каким бы надежным ни было мое алиби.

Кроме того, я мечтал о его смерти.

Я доведу дело до конца.

Я просто не хотел, чтобы Ленора втайне боялась меня, и я не понимал, почему меня это так волнует. Я знал, что она поймет, но я уже ощущал ее разочарование повсюду. Это обжигало мою кожу.

Казалось, я не способен заставить свое сердце не желать ее, как не мог заставить его перестать биться. У меня было подходящее слово для того, что я сейчас чувствовал, но я все не решался его произносить. Подумай об этом. Хорошенько поразмысли над этим.

Любовь. Я был влюблен в Ленору Асталис. С самого начала, черт возьми.

Я предложил ей пирожное, потому что хотел с ней поговорить.

Последовал за ней в ее комнату в Карлайле после того, как она вошла в фотолабораторию, потому что желал ворваться в ее жизнь с грязным договором. С выгодной сделкой. С молчаливым контрактом.

Я издевался над ней, потому что любил ее.

Я любил ее, потому что она была единственной девушкой, которая смотрела на меня и не видела мои деньги, статус, тягу к насилию или бессердечного принца.

Она видела только меня.

Я сделал шаг назад. Гарри ухватился за это. Я ненавидел себя за то, что предпочел любовь ненависти. Презирал себя за то, что позволил поменять себя, за то, что не смог решиться на это из-за девушки.

Но она была не просто очередной девушкой, не так ли?

– Вот и все, парень. Вот и все. Поступи правильно.

Как только он это произнес, входная дверь открылась и тут же захлопнулась за моей спиной. Я обернулся, мои глаза расширились от ужаса при одном взгляде на непрошеного гостя.

Лицо моего отца напоминало безжизненную маску смерти.

– Вон, возвращайся в Беркшир и позвони моему секретарю по дороге домой. Скажи ей: нужно, чтобы кто-нибудь пришел починить это окно. Сегодня, – произнес он твердым голосом.

Я вздернул подбородок.

– Мне бы не хотелось, чтобы ты вмешивался… – начал я.

Отец выхватил оружие из моей руки и прижал его прямо к вене на моей шее.

– Мне все равно, чего ты хочешь. Иди.

И я сделал то, что следовало сделать, когда мне было восемь.

Когда мне было десять.

Когда мне было тринадцать.