Жестокий бог - Л. Шэн (2022)

– Почему?! – закричала она мне в лицо, извиваясь, как змея, и пытаясь вырваться. – Потому что у твоего придурка отца был роман с моей матерью, и теперь моя семья разваливается, и мы вот-вот потеряем все! Вот почему! Потому что однажды он приехал к нам в дом, чтобы просто подвезти Поппи, но так и не вышел оттуда. Моя мать сейчас на прямом пути к самоубийству. Отец убрался куда подальше, и я не знаю, где он. У сестры никого не осталось. И все из-за тебя и твоей дурацкой семьи. Тебе следовало остаться в Англии! – взревела она, запрокинув голову и рыдая изо всех сил.

Слишком потрясенная, чтобы точно разобрать слова Арабеллы, я отпустила ее. Я расслабилась, и она, воспользовавшись моим удивлением, оттолкнула меня назад.

Она покачала головой.

– Ты такая отвратительная. Можно подумать, я когда-нибудь смогу прикоснуться к твоему отцу. Но я хочу, чтобы вы с Поппи горели в аду. Ты пришла с этим своим дурацким акцентом, одеждой и всякой другой хренью и разрушила все, что я знала и любила. Ты уничтожила мою семью. Поппи украла Найта. Ты – Вона. А с чем осталась я? – Арабелла снова толкнула меня в грудь, теперь намного сильнее. – Ни с чем!

– Значит, вы с моим отцом?.. – Я попыталась осмыслить услышанное, дать себе время, чтобы все это уложилось в голове.

– Нет, – выдавила она, вскидывая руки в воздух. – Твой отец и я – ничто. Но я довольна своей работой здесь. Он несчастен. Ты сходишь с ума. Поппи потеряла Найта – единственное, что ее волновало в Америке. Что касается Вона? Ты сумасшедшая, если веришь, что он не бросит тебя, конечно, если он уже этого не сделал. Вон устроен по-другому.

Я наблюдала, как она поднимается с пола. Арабелла вытерла лицо, потрогала свою шею и поморщилась, почувствовав синяки.

– Мне жаль, что твоя семья разваливается, Арабелла. – Честно говоря, я и правда так считала. Сострадание не стоило ни пенни. Я знала, каково это, когда на твоих глазах рушится семья, и ты ничего не можешь с этим поделать. Я никому этого не пожелаю – даже своим врагам.

Так много информации навалилось, что потребуется время, чтобы ее полностью осознать.

Папа не прикасался к Арабелле.

В конце концов, он отпустил маму и завел роман.

И правда, прозвучавшая в словах Арабеллы о том, что Вон отличается от других парней, что он бросит меня, ударила под дых. Честно говоря, он уже сделал это.

– Как скажешь, Ленни. Мне не нужна твоя жалость. – Она встряхнула волосами, как делала всегда, притворяясь, что не расстроена, и фыркнула.

Ленни. Не Друзилла и не Вампирша. Что-то новенькое.

– Ты понятия не имеешь, каково это – быть мной, – добавила она.

– Разве? – Я встала, опираясь на край письменного стола дяди Гарри. У меня кружилась голова от всего, что произошло за такой короткий промежуток времени.

– Я потеряла маму за неделю до того, как у меня начались первые месячные. Мне не с кем было поговорить об этом. Поппи была так расстроена, что не выходила из своей комнаты в течение четырех месяцев после случившегося. Я каждый месяц заправляла в трусики туалетную бумагу, чтобы впитывать кровь, пока однажды не нашла гигиенические прокладки Поппи. Я просыпалась каждое утро в течение года, ожидая увидеть свою маму, прежде чем вспоминала, что она умерла. Какое-то время я втайне ненавидела своего отца за то, что он не был тем, кто должен был умереть. Он был тем, в ком я нуждалась меньше всего.

Она сглотнула и отвернулась, уставившись на голую стену, где когда-то висела картина Гарри.

– Я осталась здесь и позволила отцу с сестрой уехать, потому что в день смерти мамы наша семья распалась, и мы стали просто мужчиной и его двумя дочерьми. Казалось, уже ничто больше не имело значения. Я не чувствовала ни с кем никакой связи.

Арабелла втянула воздух.

– Прости, – пробормотала она.