Жестокий бог - Л. Шэн (2022)

Когда губы Арабеллы коснулись меня, я понял, что это было по-настоящему, это происходило. К счастью, мой член затвердел от мысли о перспективы двигаться внутри маленькой английской розы[35]. Неповиновение Леноры привело меня в ярость. Ее отказ разозлил меня. И я все еще хотел немного поиграть с ней, прежде чем мы переедем в Англию, убедиться, что она достаточно унижена.

Я посмотрел на Ленору с самым невозмутимым выражением лица, встретившись с ней взглядом, в то время как голова Арабеллы покачивалась взад-вперед у меня на талии, чтобы все могли видеть и смеяться.

Она уставилась прямо на меня. Но на этот раз ее лицо говорило о чем-то другом. Война.

Я услышал, как Арабелла сосет и стонет вокруг моего члена, и затвердел еще больше, когда смотрел на Ленору, представляя ее губы на мне.

Подчиняется.

Прячется.

Поднимает белый флаг.

Вокруг нас стоял шум. Так много шума. И все же каким-то образом я отчетливо слышал ее молчание. Громко. То, как она все переваривала.

«Подтолкни меня, Вон, и я буду давить сильнее. Я не та девушка, которой ты угрожал в замке Карлайл», – предупредила она после того, как наложила на меня швы. Я поверил ей.

– Сделай все, что в твоих силах, – сказал я вслух, глядя прямо на нее, игнорируя, когда Арабелла изо всех сил старалась заставить меня кончить. Я даже не мог ее чувствовать.

Ленора улыбнулась, но огонь в ее глазах погас.

Это была единственная война, которую Англия не собиралась выигрывать.

Глава 8

Ленора

Той ночью мне приснилось, что я воин в мире фейри.

Во сне у меня был меч с шипами, плащ охотника цвета воронова крыла и перчатки. Мои натуральные светлые волосы танцевали на ветру, как змеи. Мы находились в волшебном лесу. В таком, где оранжевые и желтые солнечные лучи просачиваются сквозь зеленые ветви, а бабочки свободно парят в воздухе.

Вон и Арабелла были моими пленниками, запертыми в плюще у толстого ствола дерева, их руки были связаны вместе.

Сначала я пронзила мечом сердце Вона, наблюдая, как кровь хлынула у него изо рта, когда он боролся за свой последний вздох, его лицо все еще оставалось холодным и вызывающим. Следующей была Арабелла. Я несколько раз ударила ее ножом в грудь. Она смеялась, смеялась и смеялась, а я просто продолжала колоть ее.

– Умри! – заорала я. – Почему ты не хочешь умереть? – Теплые слезы обожгли мои щеки.

Но Арабелла отказывалась умирать. Она разорвала цепи плюща и двинулась на меня, как зомби, оставив мертвого Вона прикованным к стволу. Она схватила меня за плечи и встряхнула.

– Ленни! – закричала она.

– Ленни! Ленни! Ленни!

Мои глаза распахнулись, и я вскочила в постели, тяжело дыша. Поппи сидела на краю моего матраса, глядя на меня со смесью ужаса и жалости. На ней был один из ее маленьких атласных пижамных комплектов.

Она нахмурилась, проведя большим пальцем под моими глазами.

– Ты плакала во сне.

Я неловко сдвинулась с места и закашлялась. Горло саднило, все тело было чужим, как будто меня поймали в ловушку внутри него. Так много для новой меня. Я отсосала – конечно, не так сильно, как Арабелла, но все равно отсосала[36]. Потребовался лишь один толчок от Вона, и я впала в отчаяние.

Приступ ревности, который я почувствовала после того, что Арабелла сделала с Воном сегодня утром, потряс меня до такой степени, что я подчинилась. Я чувствовала себя беспомощной, слабой и безумно несчастной. Моя лихорадка усиливалась каждый раз, когда я думала о том, как они прикасаются друг к другу. А я все время думала об этом.

Было кое-что, о чем я никому не рассказывала. Даже Поппи.

Ссора с Элис, Арабеллой и Сореном вскоре после инцидента в бассейне с Поппи. Которая произошла на следующий день после того, как Арабелла и Вон вернулись из Индианы.