Жестокий бог - Л. Шэн (2022)

Это даже не было полной ложью. Я действительно чертовски скучала по маме. Но я была рада вернуться домой. Поппи внимательно осмотрела мое лицо, прежде чем скользнуть под одеяло рядом со мной, прижавшись своей попкой к моей.

– О, я знаю, Ленни-лу. – Она обняла меня за плечи и поцеловала в висок.

Поппи находилась рядом со мной с тех пор, как умерла мама. Вот почему я никогда не смогу полностью простить Найта за то, что он разбил ей сердце, несмотря на то, что с самого начала у них все было очевидно.

– Но я буду посещать Лондонскую школу экономики, всего в нескольких часах езды от Карлайла, – напомнила она мне. – И буду проверять тебя все время. Обещаю.

Я поверила ей.

Она пошевелилась и достала что-то из заднего кармана пижамы. Поцелуй Херши[37]. Развернув шоколад, она сунула мне его в рот.

– Вот. Я собиралась немного побаловать себя, но тебе, похоже, это нужно больше, чем мне. Шоколад всегда успокаивал тебя, с тех пор как ты была ребенком. А теперь иди спать и смотри сладкие сны, хорошо? Клянусь, отныне жизнь будет сладкой. – Она снова поцеловала меня в висок, убирая волосы со лба.

Кошмар больше не возвращался.

На следующий день я проснулась с корзинкой, полной шоколадного ассорти, на моей тумбочке.

Поппи.

Я купила средство для удаления краски с волос и вымыла их, постепенно возвращая им свой естественный солнечный цвет. Я выбросила кольца для губ и носовой перегородки в мусорное ведро в ванной. Больше не было необходимости притворяться.

Хотелось просто быть собой, и этого было достаточно.

* * *

Выпускной прошел в тумане летающих шапочек, шелковых мантий и семейных фотографий, на которых все притворно улыбались. В ночь перед нашим отлетом в Англию Поппи устроила прощальную вечеринку и пригласила всех своих старых друзей, даже засранцев.

Включая Арабеллу, Элис и Сорена.

Я не могла с этим поспорить. Она понятия не имела, что они со мной сделали, и не знала, насколько меня потряс публичный минет Арабеллы и Вона. Кроме того, Поппи хотела стереть послевкусие последней вечеринки у бассейна, на которой мы были, когда они чуть не убили ее.

В этот момент в доме не осталось мебели. Все уже было упаковано, завернуто и отправлено обратно в Англию. Это было голое, открытое, холодное помещение с кучей алкоголя и закусок на кухонной стойке.

Поппи несколько раз спрашивала меня, не против ли я, если она устроит вечеринку.

Я сказала «да». И я не лгала. Просто хотелось запереться где-нибудь на несколько часов, чувствуя себя отверженной, и не портить своей сестре праздник. Я все это спланировала заранее.

Я провела это время на чердаке, в папиной студии – теперь это пустое пространство, в центре которого виднелась фигура скульптуры Вона, украшенная толстым слоем каменной пыли.

Никто не мог попасть в студию без ключа, и я заперлась изнутри, запасшись бутылками с водой и пакетом шоколада для вечеринок. Поппи оставила его на моем ночном столике в тот же день. Чтобы не потерять ключ, я повязала его на шнурок и сделала из этого браслет, обвязав вокруг запястья.

Эхо музыки внизу сотрясало стены и пол чердака, но я надела наушники, покачивая головой под «Handsome Devil» группы The Smiths, и делала наброски в своем блокноте, сидя на полу, прислонившись спиной к стене.

Я откусила кусочек шоколадно-арахисового кренделя и прижала язык к небу, наслаждаясь вкусом растворяющегося какао и соли. Я мысленно поблагодарила Поппи за то, что она оставляла мне пачку сладостей каждый вечер после того кошмара, когда Вон и Арабелла устроили мне шоу ужасов.

Она относилась к этому почти религиозно, что заставляло меня чувствовать себя невероятно любимой.