Жестокий бог - Л. Шэн (2022)

– Не знаю, как ты терпела ее целый год. Эта Арабелла так сильно тупит, словно это ее гражданский долг. Она даже не знает, как смешивать краски. Нет. Вообще-то она даже не может отличить лак от чашки воды. Честно говоря, надо было дать ей это выпить. Таким образом, мне дали бы другого помощника. Как прошел твой первый день?

Поуп потрепал меня по плечу.

Почему я не могла увлечься кем-то вроде него? Хорошим, порядочным и хотя бы внешне здравомыслящим? Почему я должна была тайно пускать слюни на Вона Спенсера, который хотел, чтобы я сосала его кровь и еще кое-что, но не желал отвечать взаимностью? Парень, который исчез быстрее, чем персонаж Агаты Кристи, как только появился в этом замке, и заставил меня весь день гоняться за ним, как влюбленный щенок?

Мне было так стыдно сказать папе, что я не могу найти стажера, которому помогаю, что я даже не спросила его, где Вон. Вместо этого я спросила дядю Гарри, не знает ли он, где работает Вон над своим произведением. Он дал мне загадочный ответ, который в конечном счете навел меня на мысль, что никто не должен видеть работу Вона, кроме папы.

– Я не смогла его найти, – призналась я Поупу. – Я заглянула во все студии, в его комнату, спросила Гарри и Альму. Никто не знает, где он работает. – Я пожала плечами, пытаясь не обращать внимания, как сильно меня это задело – особенно после прошлой ночи, когда он отказался прикоснуться ко мне там, где я жаждала сильнее всего.

– Ну и придурок. – Поуп покачал головой.

«Не просто придурок», – меня так и подмывало поправить его. Он не доставил мне удовольствие.

– Ну, если ты не сможешь найти его завтра, мне определенно не помешала бы помощь.

– И кто-то с мозгами, – отозвалась я. Мы оба рассмеялись.

Поуп сказал, что Арабелла вышла из его студии через несколько минут после того, как не смогла отличить кисть от холста, чтобы отыскивать моего отца. Он сказал, что она казалась безумной. Может быть, она наконец поняла, что Вон не будет с ней, даже если она переедет за океан ради него.

– Поуп, – сказала я, мой голос стал серьезным. – О моем подарке на день рождения… Я знаю, чего я хочу.

– Расскажи.

Так я и сделала. Я сказала ему. Это был один из самых неловких разговоров за всю мою жизнь. К счастью, было так темно, что он не мог видеть мой ядерный румянец, и, к моему облегчению, он согласился. Часть меня думала, что он может рассмеяться мне в лицо и сказать, чтобы я отвалила. Но он отнесся к этому совершенно спокойно, сказал, что это не будет проблемой. Затем, чтобы заглушить неловкость, он повернулся и пощекотал меня за талию.

Я засмеялась, отталкивая его в угол матраса, к стене, пытаясь пощекотать его в ответ. Мы боролись на моей кровати, и я была благодарна, что стажеры и ассистенты не находились под строгим наблюдением персонала, как студенты, и я могла незаметно провести его внутрь. Мы захихикали, затаив дыхание, и мне удалось просунуть руку ему под мышку, отчего он вздрогнул. (Поуп был известен своей щекотливостью.) Он забрался на меня сверху и прижал мои запястья к матрасу, точно так же, как это сделал Вон прошлым вечером.

Я извивалась под ним, задыхаясь от веселья.

– Отвали.

– Хм, то, что ты на самом деле имеешь в виду, это продолжать, верно? – Поуп облизнул губы, его глаза озорно загорелись. – Потому что каждый здравомыслящий человек знает, что «нет» означает «да».

У меня болел живот от смеха. Он был забавным. Я притворился, что борюсь с ним, когда неожиданно Поуп слетел с меня, ударившись спиной о противоположную стену моей комнаты. Сначала показалось, что его отбросило мощным потоком воздуха или постарался невидимый монстр, как в кино.

Я вскрикнула, вскакивая в постели, но затем тень нависла над фигурой Поупа, как темный демон, и я точно знала, кто был этим монстром.